Кровотечения не было, гноя в ране совсем немного. Брюшная полость осушена тупферами. Воспаление не успело распространиться за пределы правой подвздошной области. Но все равно надо сделать все, чтобы не только отграничить процесс, но и устранить его. Он обколол зону операции и воспаления антибиотиками, поставил трубчатый дренаж. И уже не спеша зашил рану.
– Как давление? – спросил у анестезиолога.
– Все стабильно, без особенностей, – ответил Геннадии Николаевич.
– Всем – спасибо. Когда подготовитесь ко второй операции?
– Дайте нам десять-пятнадцать минут, мы Вас позовем, – ответила Мила.
Они скинули халаты, маски, шапочки и бахилы и пошли в ординаторскую. Пока было время, он хотел дописать истории. Времени хронически не хватало. Иногда оно настолько было сжато, что приходилось что-то доделывать или дописывать в те минуты, которые хотел уделить себе: в обед или перерыв на чай. Сегодня, похоже, они навряд ли смогут напиться чаю вволю.
– Доктора, мыться, – прозвучал голос из операционной.
Надо идти. И когда сестрички успели все прибрать? Снова везде чисто, аккуратно. И больной на операционном столе.
И снова мыть руки, надевать стерильное белье – уже в четвертый раз. И опять команда анестезиолога:
– Можно начинать.
Но теперь уже оперировал Никита, а он помогал. И отдал должное Никите: молодой хирург быстро и уверенно сделал разрез, аккуратными движениями прошел сквозь остальные слои брюшной стенки и вскрыл брюшную полость. Двумя пинцетами нашел слепую кишку, затем основание червеобразного отростка. Поддев его лигатурой, с помощью тупфера вывел отросток в рану. Дальше – дело техники. Червеобразный отросток флегмонозно изменен. Показание для его удаления абсолютные. Диагноз поставлен правильно еще при поступлении больного и подтвержден во время операции. Сделана она своевременно. Манипулируя крючками, он помог Никите быстро зашить операционную рану.
– Все. Спасибо всем! – сказал Никита, накладывая на рану асептическую повязку
– Молодец! – только и мог сказать Константин Александрович. Но кое-что можно сделать быстрее и надежнее, да и удобней. Если захочешь, можем потом разобрать операцию, – добавил он, когда вышли в коридор.
– Я и сам хотел спросить, все ли сделал, как надо, нет ли замечаний, – довольным тоном ответил Никита
И снова переодевание, уже в рабочую одежду. Опять лифт, недолгий путь по коридору отделения. Наконец, можно “приземлиться” на диван в ординаторской.
– Давай попьем чаю, Никита
– Давайте, – Никита быстро заполнил электрочайник водой и включил в розетку
Неужели повезет, сможем попить чаю? И никто не побеспокоит? На часах была половина третьего. Бурно проведенное начало дня позади. Наступало время полудня – но только по их, хирургическим часам.
Часть четвертая
. Полдень
Все-таки им удалось выпить чаю, но только по чашке. Зазвонил телефон. Как всегда, первым у трубки оказался Никита.
– Ладно, приду, – ответил он после того, как внимательно что-то выслушал.
– Что там?
– Хирург из поликлиники направляет двух больных: один с флегмоной кисти, другой с абсцессом на лице. Я их посмотрю.
– Потребуется помощь – позвонишь. А я пока посмотрю, как дела у больного с панкреатитом.
И они вместе вышли из ординаторской. Никита повернул направо, к лифту, а он налево, к палатам. Больной был под капельницей, продолжалось консервативное лечение.
– Как дела, Василий?
– Вроде было лучше, а сейчас снова боли нарастают, тошнит.
Попросил его лечь на спину, подышать открытым ртом и расслабить мышцы передней брюшной стенки. Живот под его руками оказался болезненным, особенно под грудиной. Появились симптомы раздражения брюшины, правда, только локальные, но… перистальтика прослушивалась с трудом. Он позвал постовую медсестру. Вместе поставили постоянный зонд в желудок и сразу провели гипотермию очень холодной, почти ледяной водой. Больному стало полегче. Попросил сестричку вновь его обезболить, добавить в капельницу антибиотики, еще раз ввести ингибиторы и цитостатики.
– В конце капельницы возьмите повторно анализы и сообщите. – Живот больного ему не понравился. Эффект от лечения не велик, но ведь оно не закончено. – Минут через десять подготовьте все для новокаиновой блокады, добавил он, выходя из палаты.
Надо взять больного под еще более строгий контроль. На обратном пути заглянул в палаты к только что оперированным. Они уже проснулись, но были вялые, заторможены. Еще раз напомнив медсестре, что бы почаще заглядывала к ним, вернулся в ординаторскую. У плановых хирургов рабочий день заканчивался. Им сегодня пришлось туго. Все больные, запланированные на операцию, поступили, что бывает не так часто, как хотелось бы.