Втроём спустились на первый этаж и зашли в кабинет. Там уже собрались все дежурные врачи. По их количеству в дежурной бригаде больницы можно было судить о её масштабах и объёмах медицинской помощи. За отчётные сутки оказана экстренная помощь десяткам больным. И чувствуешь гордость и удовлетворение от того дела, к которому сопричастен. Все накопившиеся в душе неприятности и неудовлетворённость работой куда-то исчезают, глушатся. Есть всё же в их профессии моральные стимулы!
Незаметно подошла очередь хирургической бригады. Перед сдачей дежурства он всегда обговаривал с помощниками основные моменты доклада. Пусть иногда их мнения и расходились, но докладывать нужно единую точку зрения на всё, что произошло во время суточного дежурства. Так было не только сегодня, а почти всегда. Большая часть работы проделана по определённой схеме и какой-то тактике. Конечно, в процессе лечения или наблюдения больного чья-то точка зрения подтверждалась, а чья-то оказывалась ошибочной, или вообще выявлялось нечто непредсказуемое, необычное. Кто в хирургии давно, знает, что на сто процентов предсказать и предусмотреть результат невозможно. Путь их не застрахован от ошибок, неправильных действий. Между хирургами существовала своего рода негласная договоренность – никогда не “злорадствовать” по этому поводу. Жизнь подтверждала: никто не застрахован от ошибок, сегодня это произошло с тобой, завтра – с товарищем. Чем больше в коллективе людей, тем больше точек зрения на одно и то же явление или случай. Всё равно чей-то вариант размышлений и предположений окажется наиболее применим к данному случаю. Один же человек не может всегда быть правым – когда-нибудь, да ошибается.
В дежурной бригаде ответственный хирург имеет большее влияние, он в какой-то мере (иногда – невольно) оказывает “давление” на коллег, влияет на их точку зрения. Здесь важно, чтобы командир был “доступен” для получения и учёта другой информации и иного мнения. В том-то и смысл работы бригады, что в ней складываются микроклимат, общая для всех тактика работы. Соответственно – и результат общий: будь то удачная операция, выздоровление больного – или ошибки и осложнения. Единственное, что Константин Александрович брал только на свой счёт, – неудачи. Если в бригаде он самый опытный и квалифицированный – значит должен предусмотреть плачевный результат и возможность его избежать. С годами казалось, что он уже всё постиг, всё испытал и нет уже того, что стало бы для него неожиданностью. Но ещё в институте запомнил изречение профессора: в хирургии может быть всё, даже то, чего быть не может. Жизнь словно постоянно его экзаменовала, заставляла беспрестанно искать ответы на вопросы, которые раньше он себе не задавал. Иногда он мог на них ответить, порою – только пытался, а то и спрашивал себя: возможно ли это в принципе?
Последние сутки выдались очень тяжёлыми. Как доложить, чтобы звучало кратко, но в то же время передавало всю сложность, насыщенность, а в какой-то мере необычность и трагичность дежурства. Обычно предполагалось два варианта доклада: для “блиндажа”, где опускались некоторые детали, и – для хирургов, которые бывали в аналогичных ситуациях и всегда могут определить, где правда, а где кривда, когда хирурги пытаются себя обелить, а когда ситуация и впрямь была крайне тяжёлой, необычной и непрогнозируемой.
После их дежурств всегда докладывал Никита. Получалось у него хорошо, деловито и кратко. По всей видимости, это нравилось и принимающим дежурство: дополнительных вопросов обычно не было. Но когда докладчик дошёл до больных в реанимации, Константин Александрович добавил несколько слов. Уж слишком гладко всё проходит: то ли настроение у принимающих хорошее, то ли вправду всё в порядке у сдающих, и их действия признаны правильными? Но мысли эти пронеслись в голове, когда они уже поднимались к себе на этаж.
В ординаторской, как всегда в это время, было шумно. Здоровались, шутили, обменивались мнениями. До пятиминутки – пять минут. Никита вышел в коридор покурить, Люба о чём-то шушукалась со Славиком, тоже молодым хирургом. Константин Александрович ещё раз просмотрел историй болезни поступивших и положил их стопкой на стол заведующего отделением для контрольного осмотра. Он тоже считал это необходимым: почти всегда находились мелкие и не очень детали, которые упустили или не заметили дежурные хирурги. Но они важны и для правильного оформления историй болезни как юридического документа, и для обоснования тактики лечения или наблюдения. К тому же, контроль дисциплинировал их.