3
Михаил, уже час, «вызванивал» заведующую городским планетарием Зиновьеву, чтобы получить исчерпывающую информацию по комете Бьеркса-Ларсена, приближающейся к Земле. Вообще, что-то непонятное творится с нашей планетой: природные катаклизмы — наводнения, землетрясения, извержения вулканов, ураганы, а также странные миграции животных и птиц; эпидемии, высокая смертность людей, множество локальных войн, социальные потрясения, как, например, в России… Всё это, — объяснила Зиновьева, — есть результат аномальной солнечной активности, которая сейчас имеет место.
«Люди с психическими нарушениями, неустойчивой эмоциональной сферой, — вспомнил Михаил, — в этот сложный период Земли, особенно подвержены вредоносному влиянию Солнца». А у него, кстати, давно уже, — еще со студенческих лет, — депрессивно-тревожные состояния. Лежал даже, в отделении неврозов психиатрической больницы… А черт! Совсем забыл! Нужно еще позвонить, в городскую администрацию, по поводу нового постановления, и в областное УВД, по нашумевшему тройному убийству…
— Игнатич! — как камень, влетел в комнату Шаров, корреспондент из отдела новостей. — Ну, че «мысли» есть? Никитский уже нас поджидает! Возьмём пока, пару бутылок «Шерри», а потом, посмотрим. Я уже двум фифочкам позвонил. Скоро будут.
— Подожди ты! С планетарием нужно закончить! Информация, хоть и короткая, а ответственному секретарю, нужно срочно сдать в номер. Ждёт ведь!
— Ну, давай. Полчаса на «размышления»!
Шаров — одногодка Михаила, — быстрый, холеричный, нервный, — уже сейчас, в сравнительно молодом возрасте, имел большую блестящую лысину. Не смотря на то, что женат, — был отчаянным юбочником, изменял супруге направо и налево. Лицо, постоянно, чем-то озабочено. Заикается. Весьма неравнодушен к выпивке.
В «Вечерке», стал трудиться недавно, после того дня, как Михаил встретил его, случайно, у газетного киоска на улице. Виталик, имея за плечами журналистский факультет МГУ, маялся без работы. Собственно, Михаил и помог парню с трудоустройством.
— Сегодня всех угощаю. Первая ведь, премия за материал! — Шаров, любовно, стал разливать ликёр по уже приготовленной, «дежурной» таре. — Девочки, как вам у Александра Ивановича? Он у нас, кроме того, что зав. отделом и известная «акула пера», еще и кандидат медицинских наук! Так что, если есть интимные проблемы с «женским здоровьем», милости просим за консультацией!
— Ну, ты, право, Виталик и хам! — рассмеялся Никитский, худощавый с живыми глазами деятель. Вне работы, тоже любитель прекрасного пола и шумных застолий. — Таня и Люда пришли отвлечься от тяжелых трудовых будней, отдохнуть, а сам ставишь их в неловкое положение!.. Михаил, а ты-то чего не пьёшь?
«Опять, блин, нахерачимся, а потом болей!..» — Михаил, до репортёрства в «Вечерке», и на дух, не принимал спиртного. А здесь, в газете, в таком напряженно рабочем ритме, хотелось как-то расслабиться. Да и Шаров с Никитским, тут как тут. Для них, пьянка с девочками — привычное дело, то бишь, — море по колено, а ему она уже боком встала. Постепенно впал в зависимость от «пойла», нарушать стал трудовую дисциплину, даже временами прогуливал. Редактор и зам., уже косо поглядывали: «Такие надежды подавал вначале, а сейчас, что-то, испортился парень!». Хотя немного выпить, действительно, не мешает… Целую неделю рвал как черт, норму по строчкам перевыполнил. Короче: стресс нужно снять. И девчонки, вроде бы, ничего. Особенно та, беленькая…
Через пару часов, дым в кабинете стоял коромыслом. Шаров, во всю, уже лапал разомлевшую, от выпитого, Таню. Никитский, со знанием дела, — «уламывал» подругу.
— Гад ты, всё-таки, Виталик! — ни с того ни с сего, вспылил Михаил и, подойдя к Шарову, врезал ему в челюсть.
— Че, дурак, приревновал?! — вскочил, как ошпаренный, оскорблённый Виталий и схватил за грудки — Получи-ка, сволочина пьяная!
Град ударов посыпался на перепившего обидчика. Оба, в борьбе, повалились на пол. Таня завизжала. Никитский бросился разнимать драчунов.
— Тихо вы! Сюда ведь, придти могут в любое время!