Располагая номером полевой почты, схему поиска я представлял себе следующей. В Справочнике, на сайте soldat.ru, по имеющемуся номеру я устанавливаю часть или соединение. Затем подымаю, размещённые в Интернете, мемуары, описывающие события марта 1943 года под Харьковом и устанавливаю место, где мог погибнуть мой дед 16 марта. В быстром успехе, по причине своего дилетантства, я не сомневался.
Набрав в поисковике Справочника, указанные в извещении, три цифры я тут же получил ответ " 26 ск", то есть 26-й стрелковый корпус. Очень хорошо! Запустил поиск в Сети всех ссылок на это соединение и так же быстро получил ответ: всю войну, с июня 1941 года по май 1945-го, данный стрелковый корпус находился на Дальнем Востоке и, конечно, участия в боевых действиях под Харьковом никогда не принимал.
В создавшейся ситуации можно было предположить следующее: либо в извещении номер ПП указан ошибочно, либо ошибка или неполные данные в справочнике, либо и то и другое одновременно.
Для начала пришлось перечитать аннотацию к справочнику. Здесь меня ожидала неожиданность. С 6-го февраля 1943 года вводилась новая система нумерации полевых почт. Цифр в номере могло быть и четыре, и пять. Для трёхзначных номеров, как в моём случае, впереди стояли два нуля.
Слегка обескураженный этой информацией, я принялся за сканированную копию извещения. Редактором фотографий вырезал изображение номера ПП и принялся его обрабатывать. Контрастность, гамма цветов, негатив, специальные эффекты. В результате всех этих манипуляций, за последней цифрой "4", справа внизу, начал просматриваться участок дуги. То есть, в номере ПП могла быть и четвёртая цифра из следующего набора: 0, 2, 3, 5, 6, 8 или 9.
Может быть, была и пятая, но этот участок документа был очень сильно повреждён временем. Практически не читаем. К тому же, нельзя было отбрасывать вариант с пропуском нулей в начале и в конце номера. Общее количество возможных вариантов приближалось к семи десяткам.
Все варианты я набрал в поисковике Справочника. Получилось две страницы с расшифровками номеров ПП.
К тому времени я уже был знаком с мемуарами Москаленко "На Юго-Западном направлении" и представлял себе, что искать нужно среди частей и соединений 40-й, 69-й и 3 танковой армий. О том, что в боях принимали участие части и соединения фронтового подчинения, а также соединения соседней 6-й армии Юго-Западного фронта, я конечно, тогда не знал.
Также я был знаком с воспоминаниями, тогда ещё молодого старшего лейтенанта, командира батареи истребительного противотанкового артиллерийского полка (ИПТАП), В.С. Петрова "Прошлое с нами". Ему пришлось, небольшой колонной из четырёх машин, с двумя повреждёнными орудиями, выбираться из окружённого Харькова, прорываться через немецкий авангард в Ново-Покровке и, наконец, выйти к своим на юго-западной окраине Чугуева.
Из образовавшегося перечня номеров ПП я первым делом отбросил те номера, что явно не соответствовали времени и месту действия. Соединения и части, не входившие в состав Воронежского фронта или существовавшие в более раннее или в более позднее время. Тыловые части, специальные части связи, всякие управления и крупные штабы.
В результате такой селекции остались несколько номеров. Они принадлежали соединениям, которые могли участвовать в интересующих меня событиях или соединениям и частям, установить местоположение которых, в нужный период времени, я не мог. Либо тем, о которых я ничего не знал.
На этом этапе поиска моё внимание привлекло упоминание в мемуарах Петрова 17-й отдельной стрелковой бригады НКВД. Ничего не найдя об этом соединении в Интернете, я обратился за помощью на форум сайта soldat.ru. Уже на следующий день по электронной почте я получил исчерпывающий ответ.
Вкратце, в пересказе, полученная информация выглядела следующим образом.
Бригада была сформирована летом 1942 года в составе пяти стрелковых батальонов (с 206 по 210-й) и батальона боевого обеспечения. Общая численность составляла около 5.5 тысяч человек. Предназначалось соединение для выполнения задач охраны тыла и в Харьков, после его освобождения 16 февраля 1943 года, было введено для охраны крупных промышленных предприятий и, прежде всего, Харьковского тракторного завода.
Ситуация, однако, сложилась так, что уже в начале марта один из батальонов бригады был привлечён к боевым действиям в Мерефе, куда 6 марта прорвалась немецкая разведка на бронетранспортёрах.
По своим боевым возможностям бригада представляла собой стрелковое соединение без тяжёлого вооружения. Без усиления артиллерийскими и миномётными частями противостоять элите немецких вооружённых сил - танковым дивизиям 2-го танкового корпуса СС, бригада, конечно, не могла. Да и тактических навыков, необходимых для ведения успешного оборонительного боя, как в полевых, так и в городских условиях, у военнослужащих бригады не было.