Кешка бил косуль, оленя, мясо шло в котел, шкуры на распялку, соли по фольваркам было много, в полку нашлись умельцы и шкуры приспосабливали под разные нужды. Но к Рождеству драгуны заскучали, всем стало невтерпёж домой, к бабам, к детям, и снова завелась пьянка: «Воевали-били-били, тока немца не добили!» И вдруг вспомнилось старое – колядки! Пошли к отцу Иллариону, батюшка подумал-подумал и пообещал замолвить слово перед командиром и выправил-таки разрешение, но Рождество к тому времени прошло, тогда решили устроить представление на Крещение Господне.
– Потому я, ваше благородие, господин дохтар, завтра должон представлять борьбу бурятских мальчиков, это я вам по секрету доклада́ю…
Доктор понял, что спорить бесполезно, что Тайга упёрся.
– Чёрт с тобой, Четвертаков. Только до утра постарайся не шевелиться, пускай рана твоя подсыхает. Утром будет видно, что ты будешь представлять… – Курашвили хотел добавить «из себя», но не стал, он подумал, что вахмистр Четвертаков по кличке Тайга не поймет его в силу, ну, хотя бы своего сибирского упрямства.