Следовало, наверно, одернуть лейтенантика, чтобы не лез с глупыми вопросами. А впрочем, шут с ним, пусть спрашивает! Не объяснять же, что занимался он в свое время по поручению партии транспортами с нелегальной литературой и до петухов, бывало, просиживал, изучая английский. Лейтенантик небось бегал тогда в коротеньких штанишках…
Окончив разговор с Нэпиром и твердо пообещав лейтенанту, что возвращение на родину гарантируется после окончания гражданской войны, Профессор решил устроить маленький перерыв.
Очень это помогает — пройтись хотя бы четверть часика по Александровскому скверу. Шуршат под ногами сухие осенние листья, в лицо дует порывистый балтийский ветер, и как-то яснее становится голова.
Самодовольство никогда не было свойственно Профессору, и он, разумеется, не мог удовлетвориться достигнутыми результатами. Слишком медленное и незаметное продвижение вперед, слишком много времени уходит на проверку разных вариантов.
Напоминало это уравнение с неизвестными. Берешь один возможный ключ и, убедившись в его непригодности, отбрасываешь в сторону, берешь второй, пятый, десятый, а время движется с неумолимой быстротой, и противник твой все еще имеет фору в этой затянувшейся игре. Серьезный, видно, противник, опытный, искушенный в тонкостях конспиративной техники. Ходит, скорей всего, где-то рядышком с тобой, плетет паутину своих интриг, а ты сиди думай, снова и снова пробуй всяческие ходы.
Сперва Профессор считал, что СТ-25 должен связаться с Борисом Савинковым или с его людьми. Вполне было логично предположить такую связь. На кого же и опереться резиденту англичан, по крайней мере в начале своей деятельности, как не на эсеровское подполье?
Борис Викторович Савинков издавна имел в Петрограде свои конспиративные квартиры и явки. Были у него под рукой ловкие настырные людишки, сохранились кое-какие связи. Вполне мог взять англичанина под свое покровительство, тем более за приличный гонорар, — уж что-что, а деньги Борис Викторович любил.
Но савинковский вариант пришлось сразу исключить. Конспиративная квартира на улице Некрасова, та самая, в которой скрывался Керенский после своего нелегального возвращения в Петроград, давно пустовала. Парикмахерский салон Луи Рейделя на Невском, служивший эсерам пунктом связи, был также закрыт. Да и сам Борис Викторович исчез из Петрограда задолго до СТ-25, подавшись в Ростов-на-Дону, к генералу Каледину, а оттуда после неудачных мятежей в Ярославле и Владимире — в услужение к адмиралу Колчаку.
Не срабатывал, к сожалению, и вариант с Королевой Марго, хотя на первый взгляд казался вполне перспективным. Адресок этот на Моховой улице Профессор взял на заметку, едва только занялся «Английской папкой». И глупо было бы им пренебречь, если точно установлено, что именно на Моховой, и именно у Королевы Марго, скрывался год назад Сидней Рейли, главный организатор провалившегося «заговора послов». Приезжал в Петроград и первым делом шел на Моховую.
Хозяйкой конспиративной квартиры на Моховой улице была Марья Михайловна Керсновская, прозванная Королевой Марго. Красотка, каких поискать, львица петербургского полусвета, не то вдова прибалтийского барона, убитого на войне, не то из разведенных дамочек, существующих за счет женских своих прелестей. Словом, фигура, достойная внимания. Профессору довелось как-то увидеть ее мельком, и он еще подумал, что Сидней Рейли, этот многоопытный обер-шпион, изрядно рисковал, связавшись со столь заметной любовницей.
Тем не менее логично было предположить, что следом за одним англичанином вполне может заявиться на Моховую и другой. Преемственность в разведке довольно частое явление, особенно когда не хватает надежных явок.
Ежедневно Профессору докладывали о всех визитерах Королевы Марго. Как правило, это была явно подозрительная публика, в которой без труда опознаешь переодетое офицерье. И делишки творились у Королевы Марго явно подозрительные: какие-то спекуляции, тайные встречи, нахальные нарушения паспортного режима. Только не показывался на Моховую никто, хоть сколько-нибудь похожий на СТ-25, и Профессор успокаивал своих помощников, приказывая не трогать до поры до времени Королеву Марго.
Короче говоря, варианты возникали один за другим и, не подтвердившись, отбрасывались, уступая место новым рабочим гипотезам. Тратилось на них драгоценное время, тратилась энергия, а результатов не было.
Следствие, похоже, зашло в тупик. Однако Профессор не унывал и не позволял унывать товарищам. «Чем больше трудностей, — говорил он, — тем больше нужно характера. И, само собой разумеется, внимательности. К каждой мелочишке, к каждому пустяку, потому что разгадку в подобных головоломках заранее не предскажешь, искать ее надо без отдыха».