Вторые сутки над Петроградом бесновались злые снежные заряды. Ночные холода уступали место утренней оттепели, и снова, как и накануне, вздымался ветер, сыпало колючим снегом.
Артиллерийской канонады в городе больше не слышали. Фронт отдалился на десятки километров. Но еще продолжались яростные контратаки отступающих белогвардейцев, и Петроград по-прежнему выглядел суровым военным лагерем. Все понимали, что победу над Юденичем нужно закрепить.
Допросы арестованных помогли выявить структуру заговора «Белый меч». Заговор был опасным и весьма разветвленным. Если учесть грозную обстановку у стен города революции, — самым, пожалуй, опасным из всех вражеских заговоров, с какими имели дело петроградские чекисты.
Все было заранее рассчитано и по-военному четко спланировано. Замешкайся Чека с ответными контрударами, и Юденич получил бы активную поддержку своих приверженцев, окопавшихся в Петрограде. За спиной защитников города должен был вспыхнуть вооруженный мятеж.
Наиболее серьезную силу операции «Белый меч» составляли вооруженные отряды и группы заговорщиков. Это им, на заранее распределенных объектах, предстояло дезорганизовать и расстроить всю внутреннюю оборону Петрограда, начав, естественно, с захвата решающих ключевых позиций.
Параллельно, как установило следствие, велась также и политическая подготовка мятежа. Еще в сентябре, за две недели до наступления белогвардейской армии, заговорщики получили предписание сформировать в экстренном порядке правительство из «патриотически настроенных элементов».
Специальный курьер привез Мисс шифрованную записку генерала Владимирова — начальника контрразведки Северо-Западной армии.
«Наши либералы никуда не годятся, — писал генерал, подразумевая так называемое „Северо-Западное правительство“, которое было создано в Ревеле под давлением англичан. — Соблаговолите заблаговременно позаботиться о сформировании кабинета, подобрав вполне надежные кандидатуры. Правительство будет утверждено главнокомандующим в день взятия Петрограда».
Если уж правительство из Лианозовых и Маргулиесов не годилось Юденичу, то тем более не устраивало его существовавшее в Париже правительство из тузов российской эмиграции. Входили в него такие фигуры, как Маклаков, Сазонов, первую скрипку играл в нем Борис Викторович Савинков, цареубийца, террорист, и признать власть этой публики означало добровольно согласиться на роль поддужного, которым управляют как захотят.
Что же касаемо «домашних», ревельских министров, то намерения Юденича на сей счет были весьма недвусмысленными. Курьер доверительно сообщил, что всю эту братию, собранную в обозе наступающей армии, его превосходительство перевешает в Петрограде как красных разбойников и смутьянов.
«Глядите, господа, не оплошайте с выбором своих министров, — предупредил курьер, собираясь в обратную дорогу. — Назначить в правительство следует достойнейших…»
Следствие круто набирало темпы.
По-разному вели себя на допросах заговорщики. Одни откровенно тряслись со страха, другие пробовали юлить, третьи становились в позу, стараясь изобразить бескорыстных борцов за «идею».
Владимир Яльмарович Люндеквист с первого дня старательно открещивался от политики. Он, дескать, человек военный и занят был исключительно разработкой оперативных планов, а все прочее к нему не имеет никакого касательства.
«Боевая сторона нашего предприятия выглядела вполне обеспеченной, — признал он на допросе. — Илья Романович заверил меня, что рассчитывать следует примерно на полторы тысячи вооруженных участников дела, и я считал, что для акций чисто партизанского свойства этого количества должно хватить. Помимо того, Илья Романович сказал, что имеет в персональном своем распоряжении специальные группы, назвав их почему-то „мои хулиганы“. На последнем совещании, происходившем у него дома, важное заявление сделал адмирал Бахирев, объявив, что гарантируется участие линкора „Севастополь“. В чьем распоряжении двенадцатидюймовые орудия „Севастополя“, тот и хозяин в Петрограде, сказал адмирал. Несмотря на известную категоричность этого заявления, я с ним согласился: линкор стоит в черте города и действительно способен подвергнуть бомбардировке все жизненно важные объекты. Что же касается политической стороны, то я в нее совершенно не вникал. Предложенное мне сотрудничество с Марьей Ивановной, якобы уполномоченной формировать правительство, я безоговорочно отверг».
Вице-адмирала Михаила Коронатовича Бахирева, бывшего командира крейсера «Рюрик», изгнанного с корабля по требованию судового комитета, разыскали в Военно-морской академии. Михаил Коронатович до поры до времени пристроился на скромную должность архивариуса.