В свою очередь представители Минатома РФ и ФСК категорически это опровергают. Сегодня только два комбината в России производят военные плутоний и уран. Ни с одного из них, по словам российских спецслужб, практически невозможно вынести секретную продукцию.
Общеизвестно, что Россия подписала соглашение с США о допуске нашего урана на западный рынок. Поднимая шумиху с якобы контрабандой из России, конкуренты нацелены резко понизить наш авторитет на рынке.
На днях два офицера Федеральной службы контрразведки были арестованы в самом центре Москвы за торговлю… ураном. У арестованных изъяли около одного килограмма стратегического элемента. При последовавшем обыске нашли еще килограмм урана. Торговцы хранили свой товар в обычной картонной коробке.
Видимо, задержание стало первым шагом по реализации договора между ФСК и германскими спецслужбами по совместным действиям против урановой мафии.
В кабинет в тот день ворвался разъяренный Тинкин. Он бросил перед сидевшим за столом Белугиным свежий номер.
— Дима, что это за фигня? — с угрозой в голосе спросил Петр.
— Заметка, — спокойно ответил Белугин. — А в чем проблема?
— Почему мне ее не показал? Я веду эту тему.
— Тебя не было вчера. Не волнуйся. Данные точные.
— Плевать я хотел на твои данные. Это моя тема, не лезь в нее!
— Ты великий специалист в этом?
— Тебе русским языком объясняли, и не раз: нельзя подставлять друг друга. Если я пишу одно, не пиши вразрез. Показывай, советуйся. Мы должны работать одной командой. А ты выбиваешься из нее.
— Во-первых, успокойся и не разговаривай со мной в таком тоне. — Дима встал, он был ниже Петра, но чуть шире в плечах. — Во-вторых, у тебя свои источники информации, у меня свои. Если ты работаешь еще на кого-то помимо газеты — это твои проблемы. Я не буду советоваться с тобой только потому, что тебе надо кому-то угодить. А если что-то не нравится, то иди к Павлову.
Неожиданно Петр схватил Диму за грудки и прошипел:
— Ты русский язык понимаешь? Не трогай уран.
Дима освободился от захвата и оттолкнул Тинкина:
— Вали отсюда!
— Мальчик, ты даже не представляешь, во что влез… — прошептал Петр, выходя из кабинета.
— Почему они так повздорили? — расспрашивал Гольцов.
— По большому счету, — Андреев неторопливо выпустил клуб сигарного дыма, — Тинкин был прав. То, что сделал Белугин, называется — подставить товарища. У журналистов существует специализация. Каждый сидит на определенной теме. Обрастает определенными связями. Порой у него появляются какие-то обязательства, пусть даже моральные, перед теми, с кем он сотрудничает. И вдруг приходит кто-то со стороны и бьет вразрез тому, о чем раньше писал журналист. Все оказывается совсем наоборот. Журналист попадает в дурацкую ситуацию: родная газета признает, что он был не прав. Мало того, получится очень некрасиво, если журналист уже пообещал кому-то «замолчать» тему или написать с определенной позиции.
— Но откуда Белугин узнал про уран, если над этой темой работал Тинкин?
— Кто-то слил Диме. — Андреев развел руками. — Причем этот кто-то знал, что не стоит обращаться к Тинкину, потому что у того есть свои обязательства перед противоположной стороной… Вы совсем не пьете кофе.
Перед Гольцовым до сих пор стояла полная чашка, принесенная официанткой.
— Что-то не хочется, — произнес Георгий. — Вы были на работе в день убийства Белугина?
— Естественно.
— Как все происходило? — Гольцов потихоньку набирал обороты.
— Кто-то пообещал Диме передать интересную информацию. Сказал, что «дипломат» с документами будет в камере хранения на Казанском. Утром ему передали номерок. На вокзал Дима поехал на машине редакции. Обратно — на такси.
— Почему машина не подождала его?
— Павлов приказал.
— Но ведь это быстро: взять «дипломат» и вернуться. В пробках дольше стоять, — не унимался Гольцов.
— Тогда движение было посвободней.
— Все равно.
— Павлов наказывал водителей, даже если машина задерживалась на минуту. У него пунктик по поводу машин: чтобы все были на месте.