Все операции разрабатывал и проводил лично Заславский. При желании он мог остаться в Москве: должность позволяла отсидеться где-нибудь в тылу. Но полк был его детищем. И потому он не вылезал с передовой, лично организуя действия групп. Под его руководством в короткий срок десантники захватили в Грозном ключевые объекты и позволили основным силам войти в город.
За украденную у сепаратистов победу Дудаев заочно приговорил Заславского к смертной казни. Но приговор оказался пустым сотрясением воздуха. Боевой командир вернулся с войны живым и невредимым. Судьба сохранила его для тюрьмы и позорного суда.
— Свидетель Тинкин… — объявил секретарь, оторвав Михальского от воспоминаний.
К трибуне подошел высокий худощавый мужчина с бородкой клинышком.
— Ваше имя, фамилия, отчество?
— Тинкин Петр Михайлович.
— Место работы?
— Газета «Московский репортер».
— С какого года?
— С девяносто седьмого.
— А до «Московского репортера»?
— До девяносто седьмого года работал в «Столичной молодежи».
— Должность?
— Обозреватель.
— Что можете сказать по существу дела?
— Дмитрий Белугин был абсолютно чистый человек. Никаких отношений с мафией, никаких наркотиков, пьянства, проституток, никаких левых дел, никаких махинаций! Его убийство накануне выступления в Государственной думе на парламентских слушаниях о коррупции в Западной группе войск — явная угроза всем, кто захотел выступить с разоблачениями. Журналисты по-прежнему беззащитны перед сильными мира сего!
— Вы видели Дмитрия Белугина в день убийства? — спросил судья.
— Да.
— При каких обстоятельствах?
— Он лежал в кабинете, развороченном после взрыва. — На лице свидетеля появились печаль и страдание.
— До убийства вы видели его?
— Да. Когда я пришел на работу, то встретил его в коридоре. Поздоровался. — Взгляд Тинкина ушел куда-то вдаль. Казалось, он вновь в том времени: идет по коридору, видит Диму… Дружески хлопает по плечу…
— В котором часу вы пришли на работу?
Журналист пожал плечами.
— Вы пришли на работу как обычно?
— Да.
— Во сколько вы обычно приходите на работу?
— Примерно в двенадцать. Плюс-минус полчаса.
— Что Дима делал в коридоре?
— Стоял. — Журналист вернул взгляд из заоблачных далей и посмотрел на судью как на идиота.
— Он собирался уходить? Или просто шел из кабинета в кабинет? — по-прежнему равнодушно спрашивал судья.
— Не знаю. — Тинкин вновь пожал плечами. — Хотя постойте. На нем была куртка. Наверное, собирался уходить на вокзал.
— Он сам вам сказал, что идет на вокзал? — резко спросила адвокат Заславского.
Свидетель медленно повернул голову в сторону адвоката, озадаченно посмотрел: мол, а кто это тут вякает? — и ответил:
— Конечно нет. — В его тоне было что-то высокомерное, так разговаривают с нелюбимым и непонятливым ребенком.
— Когда вы узнали, что Дмитрий Белугин приглашен на парламентские слушания? — Адвоката ничуть не смутили ни тон, ни взгляд свидетеля.
— Не помню.
— Вы знали до убийства, что Белугин приглашен в Госдуму?
— Нет.
— Откуда вы узнали?
— Уткин сказал, когда я писал статью в номер.
— Вы знали тех, кто мог передать Белугину «дипломат»?
— Нет.
— Вы знали, с кем сотрудничал Белугин? От кого получал информацию?
— Нет. — Тинкин насупился, показывая, как достали его глупыми вопросами.
— Тогда почему вы считаете, что обвиняемый причастен к убийству Белугина?
— Он исполнитель. Я по-прежнему считаю, что главным заказчиком был Ткачев.
— У вас есть доказательства?
— Это они должны доказывать. — Петр широким жестом указал на троих в прокурорских мундирах. — Я лишь выражаю собственное мнение. В этом деле слишком много совпадений.
— Каких именно?
— Дмитрий Белугин писал о коррупции в армии. Он собирался выступить с разоблачениями на парламентских слушаниях. И его убили.
— Что это были за разоблачения? Против кого направленные?
— Увы, мы не можем этого знать. Диму не вернешь. Он не был врагом армии, как это хотел представить Ткачев. Он понимал, так же как и мы, что генералы-гангстеры — это не армия, а преступники, марающие ее, — с жаром произнес свидетель, поднимая вверх указательный палец. — Только у одного-единственного человека был мотив убить Белугина: у Павла Ткачева. Именно он не раз признавал Белугина своим личным врагом. Я не верю, что подсудимые просто захотели выслужиться. Они профессионалы. Они не могли пойти на такое дело без прямого приказа. Жаль, что следствие не смогло доказать вину министра обороны. Павел Ткачев не слесарь. Не официант. Он был министром обороны. Такие люди у нас неподсудны.