Кивком крупной головы с шишковидным хитиновым наростом на затылке он дал команду своим помощникам к началу разгрузки машины. Бугаи позади резко оживились, застрекотали, и, сняв с плеч двуствольные автоматы и придерживая за ошейники рычащих на рабов кершанитских гончих (пожалуй, самых омерзительных и злобных тварей, обитающих в пространстве Единых Рас), направились к уже опустившемуся трапу кораблю, вокруг которого уже собралось достаточно таких же отщепенцев, или как они сами себя называли, бывших детей Корпоратократии.
— Всем выстроится в линию и живо вылезать оттуда! — гаркнул самый здоровый с красноватым оттенком панциря кершанит, и из недр корабля показались лица первых рабов.
Это были избитые и напуганные представители всех известных рас Млечного Пути: среди общего потока встречались все в синяках и ссадинах от побоев арктосы, плойтарийцы медленно брели опустив руки и головы, на которых полностью отсутствовали перья, за ними еле перебирали ногами терраны и несколько сайлокианок, последние со слезами на глазах смотрели по сторонам в поисках защиты, но натыкались взглядами на такие же напуганные, как у них, лица. Среди рослых фигур иногда виднелись низенькие фигурки детишек, прижимающихся к родителям от страха.
Видя страх и безысходность на лицах рабов, глаза Рагота превратились в узкие щелочки, будто бы он улыбался. Это было прекрасно в его понятии, ибо в страхе он видел уважение к себе, которого он точно не добился бы сиди он сейчас в офисе на Меркан Прайм. Вот еще одна причина, по которой он решил заняться этим бизнесом.
— Ты, — снова рявкнул красный здоровяк и направился к еле идущей женщине-плойтарийке, размахивая стволом автомата в разные стороны, — шевели ногами, если не хочешь познакомиться поближе с собаками.
— Не трогай мою жену, ублюдок! — одноглазый плойтариец выскочил вперед, заграждая супругу своим телом.
— Глядите-ка, защитник нашелся. — осклабился бугай. — И что ты будешь делать, религиозный ты наш?
Рагот наблюдал происходящее с расстояния, так как знал, что сейчас произойдет. С громким ревом, нежели трелью, орнитоид бросился на обидчика с выпущенными когтями, но тут же растянулся на полу отброшенный мощным ударом приклада по лицу. Девушка беззвучно открыла рот и подскочила к лежащему мужчине.
— Ба, да она же немая! — пораженно воскликнул красный и повернулся лицом к Раготу. — Господин, я думаю, такую у нас никто не купит, да и на хрен она кому далась, безголосая-то? О, придумал! — а можно мы ее ребятам отдадим? Пускай повеселятся.
— Только попробуй ее тронуть, и, клянусь Небом…
— Какой дерзкий теократ нам попался! Небом нас пугает, гляньте-ка! — кершанит оттолкнул девушку и приставил два ствола автомата к горлу раба. — А ты не боишься, что твои шансы оказаться на небе с таким базаром могут резко возрасти?
— Небо и Солнце примут меня как праведника…
— Заткнись, идиот, или они точно тебя пристрелят! — крикнул какой-то терран из толпы.
— С большим удовольствием, — раздался щелчок автоматного предохранителя. — Терпеть не могу борзых пташек!
Поняв, что Гелон (так звали кершанита с красным панцирем) точно не собирается шутить, Рагот решил вмешаться. Все-таки неправильно понапрасну расходовать товар, добытый огромным трудом.
— Успокойся, Гелон. — приказал ему Рагот, и прихвостень тут же убрал ствол от плойтарийца. — В этом месяце у нас сплошные убытки, а товар, знаешь ли, мы не для упражнений в стрельбе собираем. — Он посмотрел на орнитоида, рядом с которым снова давилась слезами девушка. — Что делать, если у них такая религия? Защищаться до последнего? Остается только отдать дань уважения и все.
Окинув своих бойцов взглядом фасеточных глаз-бусинок и поняв, что конфликт в какой-то степени исчерпан, Рагот решил продолжить прерванную сортировку и начал с раздачи приказов.
— Отведите рабов в клетки, взрослых посадите отдельно от детей, лишние сопли мне здесь ни к чему. Всем сайлокианкам сделать инъекции, пусть посидят без своей псионики, при попытке сопротивления использовать шокеры, мордашки портить не нужно, так как девочки с сексуальными телами и разбитыми лицами покупателей не устроят. То же самое касается и терранок. После распределения накормите их, скелеты промеж прутьев решетки только отпугнут клиентов. По выполнении задач всю информацию предоставить мне лично. А теперь за работу, ребятки, веселее!
Толпа рабов, подгоняемая толчками, ударами, одиночными выстрелами вверх и угрозами спустить собак стала разделяться на небольшие группы, расходящиеся по своим клеткам. Дети и женщины плакали, мужчины изредка бросали гневные взгляды на проклятых работорговцев. Но Раготу было абсолютно фиолетово кто и как на него посмотрит, ибо подобные взгляды он видел каждый раз когда прибывали новенькие. Поэтому он просто побрел обратно в свой кабинет на втором этаже комплекса.
Вдруг до, скажем так, ушей Рагота донесся звук странных часто и резко прерывающихся шагов, будто кто-то нарочно косолапил прямо за его спиной. Медленно развернув голову и стараясь посмотреть из-за огромного окостеневшего горба с двумя шипами по бокам, он вытянул толстую короткую шею назад и все-таки смог увидеть своего «преследователя». Это был Л'ок Зарко, старший смотритель и правая рука Рагота, один из первооснователей этого синдиката наравне с Кайрой. Он по обыкновению спешил за ним и при каждом новом шаге нелепо поднимал правую ногу, часть которой заменял киберпротез, после чего выкидывал здоровую ногу вперед и начинал все сначала. За эту свою манеру передвижения он получил прозвище «Хром», правда, кто-то считал, что эта кличка скорее относилась к цвету его панциря.
— Привет, Рагот. — поприветствовал босса подчиненный, после чего задал интересующий его вопрос. — Что с тобой случилось?
— О чем ты? — не понял смысла его слов Рагот.
— Обычно, когда рабы начинали артачиться, ты сам их убивал, чтобы не выеживались. Или это наша ручная ящерка на тебя так повлияла?
— У него на меня влиялки не хватит, — твердо произнес Рагот. — Просто у меня сегодня настроение хреновое из-за этой мелкой стервы. Кстати, она не заговорила?
— Не-а, молчит до сих пор, — активно помотал головой Л'ок, и, словно что-то только что вспомнив, осторожно спросил. — А хочешь окончательно угробить свое настроение на сегодня?
— Меня уже ничем не удивишь.
— В таком случае с тобой хочет поговорить Маска.
Главный работорговец не веря своим ушам резко затормозил и встал на месте не веря своим ушам. Неужели этот черт вычислил его частоту? Значит, вычислил, раз запрашивает аудиенции. Вот только для чего?
— Как давно ты получил сообщение?
— Пять минут назад, — ответил Л'ок как-то просто, и Рагота пулей побежал в свой кабинет.
Преодолев чертову лестницу, Рагот выхватил ключ-карту из заднего кармана штанов, провел ею в замке, быстро открыл дверь и захлопнул ее за собой, после чего подлетел к голографическому коммуникатору, ввел личный код доступа и стал просматривать список последних сообщений. Заказчики, заказчики, денежный перевод, причем не маленький… ладно, с этим он потом разберется. Да где же ты, черт тебя побери?! Ага, вот она, зашифрованная передача, шифровка необычная, в самом начале два инициала П и В. Да, это точно он.
Набрав обратный дозвон, Рагот потер глаза-бусинки и стал ждать ответа. Наконец в пустом луче света появилось какое-то искажение, за ним последовало появление изображения адресата, которым оказался высокий гуманоид-мужчина в черной легкой броне и в маске скрывающей половину лица, из-под которой местами выглядывали волосы мышиного цвета средней длины. Скользнув взглядом по его миниатюрной фигуре, Рагот заметил на поясе гуманоида рукоять лин'хара. «Точно сайлокианец, раз с такой игрушкой ходит», — подумал про себя кершанит, но уже в следующий миг он считал собеседника терраном, к которому не понятно каким образом попало сайлокианское оружие. А фигура все продолжала молчать и смотреть на него сквозь линзы маски.
— Мы так и будем с тобой в молчанку играть, а, Рагот? — первым не выдержал кто-то в маске.
— Что тебе от меня нужно, Маска? — Рагот заметил, как его голос предательски дрогнул, и, судя по выражению видимой части лица собеседника было ясно, что он это заметил.