В Кито он оставил своим наместником и министром двора [mayordomo mayor] престарелого орехона, про которого все рассказывают, что он был весьма сведущ и храбр и благородной внешности, и звали его Чалькомайта [Chalcomayta [510]]; и он предоставил ему разрешение для того, чтобы он мог ездить в носилках и пользоваться золотой утварью, а также и иные права, коих у того было во множестве. Касательно всех вещей он повелел, дабы каждую луну тот отряжал гонца, который доставлял бы ему известия, в особенности, обо всех вещах, которые происходили, и о состоянии земли и плодородии ее, и о приросте скота, помимо того, о чем извещали обычно; сколько было бедняков, и сколько тех, кто умер в один год, и тех, что родились, и что было написано ранее [511], о чем кроме этого знали короли в том же Куско; и хотя был столь велик путь из Кито в Куско, который длиннее, нежели путь от Севильи до Рима, тем не менее, эта дорога использовалась так же [постоянно], как и дорога от Севильи до Трианы [512], и я не могу воздать ей большей хвалы.
Прошло [несколько] дней с тех пор, как великий Топа Инга получил известие о плодородии равнин и о прекрасных долинах, которые в них были, и о том сколь уважаемы были их правители; и он решил направить посланцев с дарами и подношениями для вождей, прося у них, чтобы считали они его другом и товарищем, ибо и он хотел быть равным им в [их] одеянии, когда он пройдет по долинам, не начиная войны, если бы они захотели мира, и он дал бы им некоторых из своих жен и одежд, а себе бы взял [жену] из их [числа], и прочие вещи такого рода. И по всему побережью уже пронеслась новость о том, над сколькими землями властвовал Топа Инга Юпанге, и что не был он ни жесток, ни кровожаден, и не причинял вреда никому, а только подозрительным [лицам] и тем, кто хотел противостоять ему; и они хвалили обычаи и религию тех [людей] из Куско. Они почитали орехонов за святых людей, думали, что Инги были сыновьями Солнца или что в них было какое-то божество. И, принимая во внимание эти вещи, а также и иные, многие приняли решение, не видев до того его стягов, заключить с ним дружбу и так они и послали сказать ему через своих собственных послов, с коими отправили много даров тому же королю, и они просили его пройти по их долинам, дабы они могли услужить ему, и порадоваться царившей у них прохладе и похвалил Инга такое волеизъявление и, снова сказав губернатору Кито то, что он должен был делать, он выступил из того города, чтобы воцариться над юнгами.
ГЛАВА LIX. О том, как Топа Инга Юпанге путешествовал по равнинам и как все юнга пришли под его власть.
ТАК КАК КОРОЛЬ Топа Инга решил идти в долины равнин, чтобы привлечь к своей службе и повиновению их жителей, он спустился в Тумбес [Tumbez] и был с почестями принят местными жителями, которым Топа Инга выказал много любви, и затем надел одежды, которые они использовали, чтобы еще больше удовлетворить их, и похвалил вождей за их желание без войны принять его как владыку, и обещал почитать и ценить их как собственных своих сыновей. Они, довольные его хорошие словами и тем, как он с ними обращался, подчинились ему на этих условиях и позволили поставить над собой губернаторов и строить здания; также, помимо этих утверждений, высказываемых некоторыми индейцами, другие считают, что Топа Инга на всем протяжении пути почти не заключал [мирных] соглашений в той земле, до тех пор, пока не воцарился Гуайнакапа, но если мы будем принимать эти утверждения индейцев, то никогда не придем ни к каким заключениям.
Выйдя из той долины, король Инга ехал все больше по побережью, прокладывая по пути королевскую дорогу столь большую и прекрасную, как сегодня о том свидетельствуют ее остатки [513] ; и везде ему прислуживали, и выходили с дарами служить ему, хотя, как утверждают, в некоторых местах ему оказали сопротивление, но это не стало причиною того, что они не превратились в его вассалов. В этих долинах он провел несколько дней, бражничая и предаваясь удовольствиям, радуясь царившим там прохладам. По его приказанию были возведены большие здания домов и храмов. В долине Чимо [514] [Chimo], говорят, у него вышла упорная война с правителем той долины, и что, ведя бой, Инга едва не был полностью разгромлен; но, когда возобладали его [люди], они выиграли поле [битвы] и победили врагов, которых Топа Инга в своем милосердии простил, наказав тем, что остались живы, [чтобы] они хорошо разбирались в засевании земель [515] и не брались снова за оружие ни против него, ни против других. В Чимо остался его представитель, и большая часть этих долин отошла вместе с податями к Кахамальке [516] и, поскольку они умельцы в обработке металлов, многие из них были увезены в Куско и в столицы провинций [517], где они изготавливали из серебра и золота драгоценности, сосуды и чаши и то, что еще им было велено. Из Чимо двинулся вперед Инга, и в Пармонгилье [Parmonguilla [518]] [Парамонгилья – Paramonguilla] он приказал построить крепость, которую сегодня мы видим, хоть и весьма ветхой и разрушенной.
Эти юнги весьма утонченны, а их господа порочны и любят удовольствия; они [правители юнгов] путешествовали на плечах своих вассалов, у них было много женщин и они были богаты золотом и серебром, и камнями, и одеждами, и скотом. В те времена они выступали с пышностью; перед ними шли шуты и острословы; в домах у них были привратники; и в ходу у них было много религий [519]. Из них [одни] добровольно вызвались служить Инге, другие же с оружием в руках выступили против него; но, в конце концов, он стал самодержавным владыкой и монархом над всеми ними. Он не лишил их ни их свобод, ни старых обычаев, при условии, что они примут его [обычаи], каковые силою или по своей воле должны были охранять. [Там] остались искусные индейцы, которые наставили их в том, чему король желал, чтобы они научились, и в том, чтобы изучать всеобщий язык, они премного заботились. Были размещены митимаи, а по дорогам – почтовые станции; каждая долина платила умеренные подати, из числа лишь того, что могла дать та земля – без того, чтобы идти искать что-то в чужой; в них блюлось правосудие, но они исполняли то, что обещали; когда же бывало иначе, ущерб несли они сами, а Инга взимал [520] свои доходы [sus rentas] полностью. Власти не был лишен ни один из местных правителей, но много людей из долин было выведено, для перемещения их из одних в другие, и для вывода в другие края, для занятия ремеслами, о коих говорилось.
Инга предался странствованию по прочим долинам, отдавая наилучший приказ, какой только мог, не разрешая причинять никакого вреда ни в селениях, ни на полях тех земель, где [do] они проходили; и у местных жителей было много продовольствия в хранилищах и покоев, которые были устроены по дорогам. И с этим приказом Инга шел до тех пор, пока не прибыл в долину Пачакама [Pachacama], где был храм, столь древний и почитаемый юнгами, который он весьма желал видеть. И утверждают, что когда он прибыл в ту долину, он хотел, чтобы в ней был только храм Солнца, но, поскольку тот [храм] был столь почитаем и уважаем местными жителями, он не осмелился [на такое] и удовлетворился строительством большого дома Солнца с мамаконами и жрецами для того, чтобы совершать жертвоприношения согласно их религии. Многие индейцы говорят, что сам Инга говорил с демоном, который был в идоле Пачакамы, и что он слышал от него, каков был Творец мира, а также и другие заблуждения, которые я не привожу по причине их неуместности [здесь]; и что Инга просил его известить о том, какою службой следует его почитать и ублажать, и что тот ответил, дабы они жертвовали ему много человеческой и овечьей крови.
После же того, как минуло то, о чём поведано выше, говорят, что Топа Инга Юпанге совершил великие жертвоприношения в Пачакаме, и состоялись большие празднества, по завершении коих он возвратился в Куско дорогой, которая была сделана для него, тою, что выходит из долины Хауха и пересекает заснеженный хребет Париакака [521] [Pariacaca], который являет немалое зрелище и примечателен своею величиной и тем, сколь велики ведущие к нему лестницы [y cuan grandes escaleras tiene], и сегодня они видны между теми снегами, среди коих можно пройти. И, посетив провинции горной местности и постановив и распорядившись насчет того, что более всего годилось для хорошего управления, он прибыл в Куско, где был встречен с великими празднествами и плясками, и были совершены в храме большие жертвоприношения по случаю его побед.