Он вернулся в Куско, где городом ему была оказана почетная встреча, и жрецы храма Куриканче дали ему множество благословений и он порадовал народ большими праздниками, которые были устроены. И родилось у него много детей, которых растили их матери, и среди них родился Атауальпа [Atahualpa], согласно мнению всех индейцев Куско, которые говорят, что было так, и что мать его звалась Туто Палья [559] [Tuto Palla [560]], уроженка Килако [Quilaco], хотя другие говорят, что она была из рода Оренкусков [561] [Orencuzcos]; и всегда, с тех пор, как он рос, этот Атабалипа [Atabalipa] находился при своем отце и был старше годами, нежели Гуаскар [Guascar].
ГЛАВА LXIV. Как король Гуайнакапа снова приказал призвать людей, и о том, как выступил в ту [землю] Кито.
ПОСЛЕ ТОГО, как Гуайнакапа провел в развлечениях несколько месяцев в Куско и там собрались жрецы храмов и предсказатели оракулов, он приказал совершить жертвоприношения, и подношение капакоча [capacocha] сделалось весьма большим и богатым, и возвратились сильно нагруженные золотом колдуны-насмешники. Каждый давал такой ответ, какой, как ему казалось, вызовет наибольшее удовольствие короля. Когда состоялись эти и прочие дела, повелел Гуайнакапа начать строительство дороги более царственной, больше и шире, нежели та, которой ходил его отец, и чтобы она доходила до Кито, куда он задумал отправиться; и чтобы обычные постоялые дворы, хранилища и почтовые станции проходили вдоль нее. Дабы во всех землях узнали, что такова его воля, вышли гонцы, дабы известить о том, и потом отправились орехоны, которые должны были приказать это исполнить, и была сделана дорога, самая великолепная и [достойная] лицезрения, какая только есть в мире, и самая длинная, ибо она выходила из Куско и доходила до Кито и соединялась с тою, которая шла в Чили, ей равною. Думаю я, что с тех пор, как существует память у народов, не было известий о величии, подобном тому, каким обладала эта дорога, пролегавшая по глубоким долинам и высоким сьеррам, заснеженным горам, водным трясинам, первозданным скалам и подле яростных рек; в этих местах она была гладка и мощена, по склонам – хорошо вырублена, по сьеррам – петляющая, по скалам – углубленная, подле рек ее стены [проходили] меж снегов со ступеньками и площадками; везде было чисто, подметено, очищено, всюду множество постоялых дворов, сокровищниц, храмов Солнца, почтовых станций, стоявших вдоль этой дороги. Ох! О каком величии можно говорить применительно к Александру [562] [Alexandro] или кому-либо из могущественных королей, которые повелевали миром, которые не построили такой дороги и не придумали снабжения, которое существовало вдоль нее? И мощеная дорога, созданная римлянами, что проходит по Испании, и другие, о которых мы читаем, суть ничто в сравнении с нею. И она была готова в наикратчайшие сроки, которые только можно вообразить, ибо у Ингов больше времени занимало то приказать, нежели их народам привести в исполнение.
Был сделан общий призыв во всех провинциях под его владычеством, и пришло из всех краев столько людей, что они заполонили поля. И, проведя обычные пиршества и возлияния и приведя в порядок дела города, вышел оттуда Гуайнакапа с ”yscay pacha guaranga runas [563] ”, что означает ”с двумястами тысячами воинов”, не считая анакон и служанок, число коих не считалось. Он вез с собой две тысячи жен, а в Куско оставил более четырех тысяч.
Были приказано представителям и губернаторам, служившим в столицах провинций, чтобы из всех краев они приезжали [с] продовольствием и оружием и всем остальным, что всегда собиралось и хранилось на случай войны. И, таким образом, всем этим заполнились все большие постоялые дворы и хранилища, так что было ясно, что от четырех до четырех лиг, которые составляли дневной переход, должно было иметься продовольствие для всего этого множества людей [564], так, что не только ни в чем не будет нужды, но и останется более того, что они расходовали, и [в] женщинах, мальчиках и мужчинах [565], которые лично служили помимо того, что было приказано, и которые несли запасы Инги и поклажу воинов от одного постоялого двора до другого, где имелось [то же] снабжение, что и в предыдущем.
Поскольку выступил Гуайнакапа дорогою, которую по его повелению было приказано строить, от Куско он шел до тех пор, пока не прибыл в то [, что называется] Вилькас [Vilcas], где он остановился на несколько дней в покоях, которые ему сделали рядом с покоями его отца. И он радовался, видя, что был закончен храм Солнца, и оставил много золота и листов серебра для [изготовления] драгоценностей и чаш; и он приказал, чтобы тщательно заботились об обеспечении мамакон и жрецов. Он поднялся сотворить молитву на плоскую крышу, хорошо и со вкусом украшенную и совершенную [terrado galano y primo], которая для этого была сделана; они принесли в жертву согласно своей слепоте то, что было у них принято, и убили много животных и птиц, и нескольких детей, и людей, чтобы умилостивить своих богов.
Сделав это, выступил из того места со своими людьми король и не останавливался до долины Хауха [Xauxa], где имел место некий спор и раздор по поводу границ и полей долины между самими же её правителями. Когда Гуайнакапа уразумел это, совершив жертвоприношения, как и в Вилькас, он приказал собраться вместе правителям Алайи [Alaya], Кусичуки [Cusichuca] [Кусичака – Cusichaca], Гуакоропоры [Guacoropora] [566] [Гуакра Паукар – Guacra Paucar] и со справедливостью разделил между ними поля, тем образом, какой есть у них сегодня. К йауйо он направил послов, и также к юнгам, а в Бомбон послал некоторые дары местным правителям той земли, ибо, поскольку у них была крепость на озере, в районах, где они причиняли ущерб, они говорили дерзко и через строгость он не захотел иметь с ними дела, до того, пока не узрит его [озеро] своим. [[567] Правители Хаухи оказали ему великие услуги, некоторые из них со своими военачальниками и воинами отправились сопровождать его. И он пошел до Бомбона, где остановился ненадолго, ибо захотел идти до Кахамальки – более пригодного для отдыха места, и соседствующего с большими и весьма богатыми провинциями; и дорогою всегда к нему приходили народы с большими посольствами и подарками.
Когда он прибыл в Кахамальку, он остановился на несколько дней, чтобы отдохнуть с дороги, и приказал, чтобы его воины расположились в окрестности той земли и питались тем, что было собрано в хранилищах; и с теми [из них], которые ему показались [к тому годными], он вошел через [землю племени] Гуанкачупачос [los Guancachupachos], и у него была упорная война, ибо не до конца остались местные жители в милости его отца и согласии [с ним]; но он смог [сделать] столько, что умиротворил [их] и поработил, поставив губернаторов и военачальников, и выбрав из местных жителей правителей для того, чтобы [они] управляли теми землями, [из числа тех,] что ему показались более подходящими, ибо между ними, в древности, не знали правителей иных, нежели те, которые, будучи наиболее могущественными, возвышались и командовали войском, чтобы вести войну, и предоставляли мир, когда желали. У [племени] Чачапояс встретил Гуайнакапа большое сопротивление, так, что дважды возвращался, спасаясь бегством, разрушая крепости, которые для его защиты были сделаны; и с удачею, которая пришла к нему, он развернулся на чачапойцев [chachapoyanos] и разбил их таким образом, что они запросили мира, прекратив со своей стороны войну. Инга предоставил им его на выгодных условиях, приказав многим из них перейти жить в сам Куско, и потомки их сегодня живут в том же городе. Он взял [там] много жен, ибо они красивые и привлекательные, и весьма белые [568] [blancas]; разместил рядовой гарнизон воинов-митимаев для того, чтобы они находились вдоль границы; оставил губернатора в столице области; обеспечил то, что они больше всего использовали; наказал многих их вождей за то, что они вышли с ним на войну. Сделав это, он вернулся в Кахамальку, откуда продолжил свое путешествие и привел в порядок провинции Кахас [Caxas], Ябака [Yabaca], Гуанкабамба [Guancabamba] [569] и прочие, которые с ними граничат.
ГЛАВА LXV. Как Гуйанакапа [Guyanacapa] [570] вошел через Бракаморос [Bracamoros] и возвратился, спасаясь бегством, и что еще приключилось с ним до тех пор, пока он не прибыл в Кито.