Глава XII. Об обычаях этих индейцев, об используемом ими оружии, об их ритуалах, и кто был основателем города Антиоча.
Люди этих долин – среди прочих – храбрые, а потому говорят, что они очень страшны для [своих] соседей. Мужчины ходят голыми и не обутыми, и не одевают ничего, кроме нескольких скудных повязок, которыми прикрывают стыдливые места, протянутые веревкой, повязанной у талии. Они кичатся тем, что у них длинные волосы. Оружие, которым они сражаются – это дротики, длинные копья из черных пальм, как я сказал ранее, стрелы, пращи и длинные палки, как двуручные мечи, которые они называют маканы. Женщины ходят одетыми от талии вниз в хлопковые накидки, очень красочные и нарядные. Правители, когда женятся, делают нечто похожее на жертвоприношение своему богу, и уединяясь в большом доме, где уже находятся наиболее красивые женщины, они выбирают в жены ту, какую захотят; и ее сын является наследником; а если у правителя нет сына, то наследует сын его сестры.
Граничат эти люди с расположенной рядом с ними провинцией, называющейся Татабе, густо населенную индейцами, очень богатых и воинственных. Их обычаи соответствуют обычаям их соседей. У них дома установлены на очень больших деревьях, они сделаны из очень высоких и толстых подпорок, и у каждого таковых более 200, - количество немалое; покрытие на столь крупных домах состоит из листьев пальмы. В каждом из них живет много обитателей со своими женами и детьми. Протянулись эти народы до Южного моря в западном направлении. На восток их граница [проходит] по большой реке Дарьен. Все эти границы – это горы, очень крутые и внушают ужас. Говорят, что поблизости находится то богатство и величия Добейбе, столь известное на материке. По другой стороне этой долины, у правителя Нутибара соседями являются другие индейцы, населяющие несколько долин, называющихся Норе, очень плодородных и изобильных. В одной из них сейчас расположен город Антиоча. В древности в этих долинах было много населения, если судить по их сооружениях и склепам, которых у них много и их стоит увидеть, ибо [они] столь велики, что кажутся маленькими холмами. Язык и одежда этих индейцев такая же, как и у индейцев Гуака; у них всегда бывали большие войны и потасовки, да так, что одни и другие выходили с большими потерями, поскольку всех, кого брали в плен на войне, они поедали, и вешали головы у дверей своих хижин. Большинство ходит голыми, правители и знать иногда одеваются в пеструю, хлопковую накидку. Женщины одеваются в иные маленькие накидки из того же материала.
Прежде чем проследовать дальше, я хотел бы здесь поведать об одной очень странной и удивительной вещи. Второй раз, когда мы вернулись в те долины, и когда был заселен город Антиоча в горах, расположенных, выше них, должен сказать, что правители или касики этих долин Норе искали в землях своих врагов всех женщин, взяв их силой. Приведя их в свои дома, они обращались с ними, как со своими собственными [женами]. И если женщины беременели от них, родившиеся дети воспитывались в холе и неге, пока не подрастали до 12 или 13 лет, и с этого возраста, будучи очень упитанными, их поедали с превеликим удовольствием, не глядя на то, что они были их собственной плотью и сущностью, и потому у них были женщины единственно для того, чтобы зачать от них детей, а потом съесть, и это самый большой грех из всех, что они творят. И меня, скажу, определенно ужасает то, что довелось увидеть из того, что случилось у одного из этих знатных людей с лиценциатом Хуаном де Вадильо, который в этом год [написания хроники] находится в Испании, и если его спросят о том, что я написал, он ответит, что это правда; так вот: когда впервые христиане-испанцы вступили в эти долины, куда шли я и мои товарищи, к нам с миром пришел молодой правитель, по имени Набонуко, привели они с собой трех женщин, и когда наступила ночь, две из них бросились вдоль дорожки или циновки, а ещё одна, легшая поперек, служила в качестве подушки; индеец удобно лег себе, растянувшись поверх их тел; он держал за руку еще одну прекрасную женщину, оказавшуюся позади со своими людьми, подошедшими позже. А так как лиценциат Хуан де Вадильо видел его в таком положении, спросил его о том, зачем была приведена та женщина, что он держал за руку, и глядя ему в лицо, индеец тихо ответил: «чтобы съесть ее», и что если бы он не пришел, то это уже было бы сделано. Вадильо услышав это, изумился и сказал ему: «ведь она твоя жена, как же ты должен ее есть»? Касик, повышая голос, повернулся ответить, говоря: «смотри, смотри, еще и сына, порожденного ею я должен съесть». То, о чем я рассказал, случилось в долине Норе, и в долине Гуака, оставшейся, как я сказал, позади.
Я должен сказать об этом лиценциате Вадильо еще кое-что, так как я узнал со слов некоторых старых индейцев, приведенных нами в качестве языков [осведомителей], что когда его жители шли на войну, захваченных индейцев они делали своими рабами, оженив их на своих родственницах и близких, и детей, рожденных ими от тех рабов, они поедали. А потом, когда те самые рабы были очень старыми и бессильными к зачатию, тех они также поедали.
По правде говоря, так как эти индейцы не ведали ни веры, ни дьявола, заставлявшего их такие грехи совершать, сколь он ни был бы злым и развратным, меня это не страшит, поскольку совершается у них это больше в виде хвастовства [подвига], чем в виде греха.
Со столькими умерщвлениями людей мы повстречались, когда открывали эти края; столь большие [были] количества индейских голов на дверях жилищ знати, что казалось, будто в каждом из них имелась человеческая мясная лавка.
Когда умирали знатные правители этих долин, то тут же начинался плач по ним, [длившийся] много дней, их жены остригались, а наиболее любимых убивали; они делали столь большую гробницу словно то была малый холм; дверь в нее делается [с восточной стороны] к восходу солнца. Внутри той большой гробницы они делают необходимой величины склеп, выстеленный плитами, и туда они клали покойнику множество накидок [одежд, одеял?], с золотом и оружием, что имелось у него, не считая этого, ихним вином, сделанным из маиса и других корней, они спаивали наиболее красивых его жен, и некоторых мальчиков-слуг; их они помещали в тот склеп живыми, и там их оставляли, чтобы тот сеньор наилучшим образом сопровождаемый спустился в подземное царство [в местопребывание душ умерших?].
Этот город Антиоча был основан и заложен в долине этого [народа], о котором сейчас рассказываю, находящейся среди известных и славных очень богатых рек Дарьена и Санкта-Марты, потому что эти долины расположены в центре меж двух горных хребтов. Местоположение города очень удачное: от больших полей к маленькой реке. Город находится ближе любых других к северной [части] Королевства Перу. К нему течёт много очень хороших рек, начинающиеся с Кордильер [горных хребтов], стоящих по бокам, и много источников с очень прозрачной и вкусной водой. В большинстве своем реки несут много золота, превосходного качества, а их берега засажены множеством фруктовых деревьев, разнообразных видов. Весь край окружен большими провинциями индейцев, очень богатыми на золото, потому что все его собирают в своих собственных селениях. Торговля у них [ведется] в больших количествах [объемах]. [Для взвешивания] они пользуются маленькими безменами [весами] и гирями для взвешивания золота.
Они очень кровожадны в поедании человеческой плоти. Когда они захватывают друг друга в плен, то не жалеют друг друга. Однажды в городе Антиоча, когда мы заселяли его в горах, где капитан Хорхе Робледо его основал (а потом по приказу капитана Хуана Кабреры перенесённую на нынешнее место), находясь на маисовом поле, я увидел около себя четырех индейцев, они бросились на одного индейца, прибывшего туда, и маканами (палицами) убили его: и после того как я закричал, они оставили его, отняв ему ноги, не считая того, что бедный индеец был еще жив, они пили его кровь и ели его выдранные на куски внутренние органы. У них нет стрел, и они не используют вооружение из тех, что я назвал выше. Дома поклонения, или храма у них не оказалось, кроме того, что сожгли в Гуака. Все они в целом общаются с дьяволом: и в каждом селении есть два или три старых индейца, искусных в злодействах, и говорящих с ним, и они дают ответы и объявляют то, что дьявол говорит им, как и что должно быть. Бессмертия души они не понимают совершенно. Вода и все то, что производит земля они воспринимают как природу [lo echan a naturaleza], хотя прекрасно понимают, что есть создатель, но их вера ложная, как я расскажу об этом в дальнейшем.