Глава XXIX. О городе Кали, и о других индейцах, что живут на горе около порта, называемого Буэнавентура.
Помимо этих провинций что я назвал, есть у города Кали в своем подчинении много разных индейцев, живущих в селениях на нескольких крутых горах, из наиболее трудно [доступных] во [всем] мире. В этой горной области на склонах и в нескольких долинах размещены поселения, и находятся они в таком недоступном [месте], как об этом я уже рассказал, и столь густые заросли [на пути к ним], [но] она очень плодовита на многие продукты, и фрукты всех видов, и в больших количествах, из тех, что [встречаются] на равнинах. Водится во всех тех горах много очень диких животных: особенно очень крупных тигров, убивающих и умерщвляющих каждый день много индейцев и испанцев, идущих к морю, или от него в город. Дома у них довольно маленькие, покрытые из нескольких пальмовых листьев, во множестве произрастающих по склонам гор. И окружены толстыми и очень массивными бревнами в виде стен, как если бы это была крепость, для защиты по ночам от причиняющих ущерб тигров. Оружие, одежда и обычаи не отличаются от жителей долины Лиле. И в разговоре все они почти понимают друг друга. Они крепкие телосложением и очень сильные. Они всегда жили в мире со времени, когда стали повиноваться Его Величеству, и они в крепком союзе с испанцами; и хотя испанцы постоянно проходят во всех направлениях через их селения, они не совершили им ничего плохого, никого не убили до сего момента, хотя прежде, как только видели их, то съедали. В трех днях пути от селений этих индейцев лежит порт Буэнавентура, сплошь через горы, полные колючих [зарослей], пальм и множества болот, а от города Кали [до них] 30 лиг, и [этот порт] не смог бы продержаться без поддержки города Кали. В этом порту не был образован городской совета, могу только сказать о нем, [что] основал его Хуан Лодрильеро [Juan Lodrillero] (он тот, кто открыл реку) властию аделантадо дона Паскуаля де Андагоя [don Pasqual de Andagoya], но потом из-за отсутствия этого Андагойи был оставлен без поселения: так как из-за ссор и разногласий, имевшихся у него и аделантадо Белалькасара по поводу управления и границ (как об этом будет поведано дальше), Белалькасар его захватил и отправил заключенным в Испанию. И тогда муниципалитет Кали вместе с губернатором постановил, чтобы в порту всегда проживало 6 или 7 жителей: для приходящих кораблей, которые туда прибывают с материковой земли, Новой Испании, и Никарагуа; и они могли в безопасности от индейцев выгружать товары, и размещать дома, где складывать их: так это делалось [раньше], так делается [и сейчас]. И те, что там проживают, [взимают] портовые сборы с торговцев, и среди них есть капитан, не имеющий право осуждать, но [приставленный] для заслушивания [дел] и направляющего в суд города Кали. И чтобы понять, каким образом это селение или порт Буэнавентура был заселён, по-моему, достаточно сказано. Чтобы в город Кали прибыли товары, выгруженные в этом порту, откуда снабжается все губернаторство, есть только один способ [доставки] – через индейцев этих гор, считающих своей привычной обязанностью переносить их на плечах, поскольку иного пути доставлять не было. Ибо, если бы захотели проложить дорогу для вьючных животных, то это было бы настолько трудно, что полагаю, невозможно было бы пройти груженным животным из-за сильной неровности гор. И хотя есть другой путь – по реке Дагуа, где проходит скот и лошади, они переходят, претерпевая множество бед, и многие умирают, и таким образом они пробираются много дней, но нет от этого никакой пользы. Когда прибывает корабль, правители этих индейцев направляют затем в порт все, что каждый может, сообразно возможности селения. И дорогами и склонами, которыми они поднимаются, люди спускаются и по лианам и по таким местам, где и с обрыва сорваться страшно, они поднимаются с грузами и тюками в три арробы и более, а некоторые несут на спине в седушках из древесной коры мужчину или женщину, будь они даже крепкого телосложения. И так они идут с грузами, не проявляя ни усталости, ни чрезмерности трудов, и если бы они получали какое-либо вознаграждение, то ушли бы отдыхать по домам; более того, то, что зарабатывают и то, что приносит им несчастья, несут обладатели энкомьенд, хотя, говоря по правде, мало приносят поступлений те, кто занимается этим делом. Но сами они бы сказали, что это доставляет им хороший заработок, хоть большие трудности претерпевают. Когда они доходят в город Кали, выйдя на ровные просторы, то бурно выражают отчаяние, и идут сильно огорченные. Я слышал одобрение многих индейцев Новой Испании [13] о том, что они несут много грузов, но эти меня изумили. И если бы я не видел и не прошел через них и через горы, где у них расположены их селения, то не поверил бы в это и не стал бы утверждать этого. Поодаль от этих индейцев есть другие края и индейские племена, и течет по ним найчудеснейшая река Святого Хуана [Rio de Sant Juan], со многими индейцами, b заверяю, что дома у них сооружены на деревьях. И есть много других рек, заселенных индейцами, все богаты на золото, но их нет возможности завоевать, из-за гористой местности и рек, что я назвал, и непроходимости [края], разве что на лодках. Дома или Канейи [Caneyas - круглая тростниковая хижина, шалаш или навес из ветвей] очень крупные, потому что в каждом живёт по 20-30 человек. Посреди этих рек было поставлено селение христиан, но о нем никто ничего не скажет, поскольку оно осталось маленьким, и индейцы убили некоего Пойо Ромеро [Poyo Romero], находившегося там в качестве наместника аделантадо Андагойи, но поскольку из-за [открытия] всех тех рек он получил милость Его Величества, то назывался губернатором реки Святого Хуана. И завлекли обманом индейцы Пойо Ромеро с христианами на каноэ в одну реку, сообщив им, что хотели бы отдать им золото, и туда явилось столько индейцев, что они убили всех испанцев, а самого Пойо Ромеро [поначалу] оставили живым (о чем я расскажу потом), но подвергнув его мучительным пыткам и разорвав ему на части его члены, он умер. И взяли они двух или трех женщин живых и многого зла им учинили. Но некоторые испанцы случайно избежали жестокости индейцев. И больше туда не возвращались основывать селение, не будет его там и в будущем из-за трудностей того края. Но последуем дальше, поскольку я не должен ни затягивать повествование, ни писать сверх того, что определено моим намерением, скажу только, что встречается на пути от города Кали до Попайяна.
Глава ХХХ. Содержащая [описание] дороги от города Кали до города Попайяна, и о селениях индейцев между ними.
От города Кали (о котором я только что окончил рассказ) до города Попайяна – 22 лиги, всё по хорошей дороге через ровную местность без единой горы, хотя есть некоторые хребты и склоны, но они не трудны и проходимы, как и те, что остаются позади. Выходя же из города Кали, идешь через несколько плодородных долин и равнин, в которых встречается несколько рек, пока не прибудешь к одной не очень большой, называющейся Шамунди [Xamundi], над которой всегда протянут мост, сделанный из толстого тростника, и кто ведет коня, тот пускает его через брод, а сам проходит без происшествий. У истоков этой реки живут некоторые индейцы на протяжении трех или четырех лиг в стороне, называющиеся Шамунди, как и река; селение и река взяли имя от касика, зовущегося так же. Торгуют эти индейцы с теми, что живут в провинции племени Тимбас [de los Timbas], они обладают золотом и много добывают его, из которого они [большие] количества платили данью лицам, получивших их по энкомьенде. Дальше от этой реки, на самой дороге Попайяна в 15 лигах от неё [дороги??] находится большая река Санкта Марта, и чтобы пересечь ее безопасно всегда имеются бальсы [плоты] и каноэ, на которых соседние индейцы следуют из одного города в другой. Местность от этой реки до города Кали поначалу была густо населена большими селениями, уничтоженных временем и войной, которую учинил им капитан Белалькасар, являвшийся первым, кто их разведал и завоевал, хоть и сделав это столь быстро для такого большого края, а также из-за основного дурного нрава и скверной привычки имевшейся здесь, заключающейся в поедании друг друга. Из остатков этих селений и племен продолжают жить некоторые люди, называющиеся Агуалес [los Aguales], на берегах реки по обоим берегам, служащие и подчиненные городу Кали. В горах, как на одном горном хребте и так на другом - много индейцев, которые из-за непроходимости края и из-за волнений в Перу, не могут быть усмирены; но даже попрятавшиеся и удалившиеся, из тех, что были замечены неистовыми испанцами, и ими часто были побеждены.