Валеру вытаскивали на следующий день.
Худое тело с вывернутыми руками. И головой.
Лишь тёмные тонкие губы, которые как будто хотели что-то сказать мне.
На прощание.
Но так и не сказали.
Вот и вся история – про татарина Валерку.
Ла – ла – ла
Два дня пытаюсь заставить себя написать что-то хорошее, чистое и светлое, но кроме слова "х..й" ничего не получается.
Сядет к примеру какой-то читатель к компьютеру. Устал после работы, или праздновал День Рождения. Или захочет отдохнуть просто.
Нальёт стакан чаю, оденет халат в цветочек, тапочки войлочные.
Сядет поудобнее и откроет мой рассказ. А там одно слово "х..й".
И нету ничего больше нету.
Нехорошо как-то получается.
Так что надо заставить себя написать рассказ.
Вот иду я однажды по улице, думаю о вечном и прекрасном. О рассвете и закате. О душе и потёмках.
Вижу – девушка стоит, просит милостыню.
Стройная, высокая. В мини-юбке и в белых чулочках.
Да и не просто стоит, а играет на скрипке мою любимую песню. Рядом лежит кепка помятая. Для пожертвований.
– Ла – ла – ла – Звучит мелодия. Разносится по всей улице.
За душу хватает.
Засунул я правую руку в карман, а левой – очки поправляю.
Подхожу.
Точно. Девочка. лет 20-ти,
Но меня смотрит.
Глазки синие, губы накрашенные – ярко красные. В белой блузке плотно облегающей высокую грудь.
А на шее – пионерский галстук завязан.
Точно как на картине "Пионер – всем ребятам пример!".
Стою я, смотрю не отрываясь. А правой рукой шевелю в кармане.
И она тоже смотрит на меня, ждёт – что же я вытащу оттуда.
Но не деньги я шевелил.
А что-то другое.
Девица ещё не поняла этого … ещё пуще играет, заливается, всем телом изгинается.
Старается понравится.
Терпеливо ждёт что я вытащу наконец то что застряло в кармане. Большое и тяжёлое. И брошу ей в кепку.
Но не смог я вытащить это.
Делаю вид что пытаюсь … пыхчу … глаза из орбит вылазят.
Не сдаётся и девица тоже – помогает мне как может … стала вдруг ласково улыбаться мне. И подмигивать.
Старается на славу!
Но все напрасно … лишь моя правая рука – все сильнее шевелится в кармане …
И тогда вдруг поняла она – что шевелю я пальцами.
И играть перестала.
Потом ночью, мне вдруг приснилась эта девица.
Что снова мы стоим с ней на той же улице. Только рядом теперь – никого.
Подошла ко мне близко – тихо шепчет на тихо – просит вытащить правую руку из кармана.
Наверняка – с зажатой в ней чириком, или косяком.
Что-бы протянуть ей … кинуть в кепку.
– А может я плохо старалась для тебя?… – Шепчет жарко – Тогда я ещё могу!
И снова играет она на скрипке – заливается. Мою любимую песню заводит, приятной улыбкой мой взор тешит.
– Ла – ла – ла.
Чудесные, очаровывающие звуки подымаются к небу, потом плавно опускаются и попадают мне прямо в душу.
Но я – непреклонен. Стою перед нею – с суровым ликом и нахмуренным челом.
И тогда падает девица ниц перед мой на колени – О сжалься господин … помоги … не бросай в беде!
За талию меня обнимет, к штанам прижимается. Умоляет сладким голосом:
– Да вынь ты наконец свою правую руку из кармана … брось денежку ко мне в ноги …
А дальше, мой сон совсем неподобающий становится.
Рука моя правая, белоснежная и холёная, медленно вынимается из кармана … но не с кошельком толстым. И не с пачкой денег. А что-бы почухать затылок. Поковыряется в зубах, а потом вдруг опустится и … начать расстёгивать ширинку.
Девица подымает на меня взор свой чистый, ясный и светлый – Чего это надумала Ваша правая рука, барин?
– Хорошие песни ты играешь, душа моя – Говорю ей ласково – Да только поёшь ты нескладно. Надо бы голосовые связки потренировать тебе голубушка.
– Вы специалист наверное? – Спрашивает. Делает глаза огромные. Ресницы мигают – Вы композитор наверное или маэстро?
Моя правая рука одобрительно хлопает её по щеке, гладит по волосам, щекочет шею.
– Да, я специалист! – Произносят мои губы. – Называй меня Маэстро.
И хоть душа моя кричит ей сейчас – не слушай мои губы. Не смотри на мои руки! Это самые омерзительные органы во всем моем теле.
Не стыда ни совести …
Если бы она только знала – как я хочу любоваться закатом, рассветом, водить её по набережной и покупать мороженое.
Сходить с ума от её улыбки. Её чудесного голоса. И радоваться когда она счастлива.
Но сегодня ты – на коленях. И просишь милостыни.