Потом комтур Бранденбурга второй раз отправился [в поход] против Литвы и, разорив Пограуденский (Pogrodenski) повят, спешным маршем возвратился в Пруссию.
Немцы разоряют Литву. В третий раз поход против Литвы, учинил прусский магистр Генрих фон Плоцке с немецким войском в году 1311. Второго июля он вторгся в Литовскую землю и огнем и мечом повоевал Сальсемлинский повят (Шальчининкай). Там же он захватил три литовских замка и, обобрав их, спалил. И побил много литовского рыцарства, а семьдесят их бояр, захваченных в плен, увел в неволю.
Потом на следующий 1312 год, когда Генрих фон Плоцке оставил должность [прусского] магистра (которую орден якобы [снова] учредил в междуцарствие (interregnum) после магистра Зигфрида 66), прусским магистром был избран Генрих либо Карл Тревир. Тот захотел на новой должности сразу показать свою удаль и отправил в Литву двух комтуров с войском в вичанках (wicinach) 67 и в ладьях по реке Неман к замку Мержист. Меховский пишет: замок Мержист, но похоже, что здесь должно быть Мереж, где раньше уже был замок 68. Старшим гетманом над этой водной армадой был комтур Рагнеты Вернер 69; сам же магистр Карл с другим, еще большим, войском двигался по суше до жмудского замка Бисены. Однако и магистр, и комтур Вернер с водной армадой (armata) мало чего добились, разве что захватили немного пленников. Об этом, читатель, подробнее найдешь у Дусбурга, где в начале даны заголовки: Водная битва и т.д. 70.
Немцы воюют Жмудь. Потом великий маршал Генрих Плоцке в пятый раз отправился в Литву с большим и сильным немецким войском, которое терпело неслыханные беды и потери; однако когда не смог взять замок Бисену, который отчаянно (przewaznie) и упорно обороняли жмудины и литовцы, снял осаду и отступил.
Немцев в Литве одолел голод. Потом, разделив войско натрое, [великий маршал] распустил загоны по трем повятам: Медникскому, Кривиченскому и Тривиченскому 71, где они не могли достать никакого пропитания (ибо перед их приходом литовцы все спрятали). И начался в немецком войске великий и страшный голод, так что пока более ста миль 72 тянулись из Литвы обратно в Пруссию, множество их, терзаемое невыносимым голодом и разными нуждами, поиздыхало (pozdychalo) по дороге. И сдается мне, что в то время крестоносцы осаждали Литовские Медники, расположенные в 4 милях за Вильно, поскольку Меховский пишет: Per centum et amplius miliarium spatium, сто и еще несколько миль; ибо от наших Жмудских Медник до Пруссии только 12 миль или, может быть, 15, что зависит от [положения] границ.
Сурмин или Сурвил, от которого [получили название] Сурвилишки в Жмуди над Невежисом. В том же 1313 году великий князь Литовский послал своего гетмана Сурмина, мужа хитрого и настойчивого, с водной армадой в сто вичанок (wicin) или стругов по реке Неман, чтобы захватить замок Христмемель (Trisntemla). Этот Сурмин сжег находившиеся на Немане вичанки орденского флота (armate), но, побежденный крестоносцами в другой битве и потерявший триста сорок [воинов] своего рыцарства, с остатками своего флота и вичанками бежал в Литву 73.
Яд в причастии. В том же году император Генрих Седьмой умер от яда, поданного ему в причастии, а после него курфюрсты разбились на две группы: одни избрали императором Фридриха Австрийского (Rakuskiego), а другие — Генриха Баварского, которые междоусобными войнами потом долго терзали итальянские и немецкие земли, но в конце концов [титул] императора остался за Людвигом.
В том же 1313 году мазовецкий князь Болеслав, сын князя Земовита, убитого русским князем Шварном и литовским королем Мендогом, умер в Вишогруде и похоронен в плоцком костеле. После себя он оставил княжить трех сыновей: Земовита и Тройдена от первой жены литвинки, дочери великого литовского князя Тройдена, [женщины] очень достойной, как пишут Кромер и Меховский, и родившихся от чешки (Кунегунды) Вацлава или Ванка и одну дочь 74.
В 1314 году на день Рождества Господня показались две кометы и три луны одновременно, а кометы пылали (palaly) аж до конца февраля.
Жестокий голод. Был потом голод жестокий в Польше, в Мазовии, в Литве и в других прилегающих странах, так что когда у людей не оставалось сорняков, корешков из земли и других растительных продуктов, матери и отцы убивали и ели своих детей, а сыновья своих родителей, другие усмиряли невыносимый голод трупами и различной падалью и, как пишет Длугош, это бедствие целых два года терзало польские края. Потом наступило жестокое [моровое] поветрие и длилось целый год, и так много умерло людей, что, как свидетельствуют прусские хроники, в Польше и в Пруссии все хлеба и овощи остались на полях неубранными.