Нога стукнулась обо что-то твердое. Громов чуть не упал, чертыхнулся, хватаясь за дерево. Из земли что-то торчало, небольшое, размером с кулак. Руслан присел, приподнял рваный лист лопуха. Протянул руку и поднял тяжелую находку.
Это был цельнометаллический кубик, похожий на чугунный. Шероховатая поверхность, округлые края. Тяжелый и холодный.
Руслан прислушался к своим ощущениям. Задумчиво пожал плечами. Инопланетная вещь или нет, никакого эффекта он не почувствовал. Ладно, разберемся в лагере.
Положил находку в самодельный поясной карман, сделанный из рукава рваной куртки Ткачева. Поправил, чтобы не упирался в бок. Поднялся и продолжил путь.
Преодолев очередной завал из сухих стволов и веток, Руслан вышел к малиннику. В нос ударил кружащий голову аромат, набухшие плоды пригибали ветви к земле. На сей раз Руслан не стал воротить нос. Понимая, что этот Рубикон уже пройден, бояться надо не только Зоны, но и банальных голода и жажды, пилот с удовольствием набросился на еду. Обливаясь соком, который стекал по губам, по щетине, капал на одежду, он горстями запихивал мохнатые ягоды в рот. Глотал почти не прожевывая, лишь гулко сглатывая и причмокивая.
С другой стороны малинника раздался хруст веток, и из спутанного бурелома поднялось громадное лохматое существо. Пилот застыл со сладкой ягодной кашицей во рту, перестал дышать от неожиданности.
Существо было почти под два метра, без шеи, с громадной косматой головой и спутанной колтунами черно-бурой шерстью. На него невозможно было смотреть прямо, взгляд то и дело уходил в сторону, будто отказываясь разглядывать чудовище. Громов успел заметить лишь темные внимательные глаза, блестящие из-под покрывающей морду (или лицо) шерсти, кривой зев пасти с рядом острых зубов, прилипшие к шкуре еловые иголки и сухую кору.
Пока существо смотрело, Громов не мог пошевелиться. Стоял и чувствовал, как капает изо рта слюна. В голову даже не пришло схватиться за нож – от чудовища исходила такая мощь, что сама мысль о подобном казалась смехотворной.
Существо сделало шаг назад, бесшумно и плавно. Потом еще один. Его взгляд буравил лицо Руслана, словно старался проникнуть в голову. А потом Громов понял, что больше не видит силуэт стоящего на фоне деревьев чудовища. Холодея от страха, он позволил себе моргнуть и закрыть рот. Потом скосил глаза и обвел взглядом местность.
Существо исчезло, будто и не было его вовсе.
Руслан сипло выдохнул и схватился за голову, привалившись спиной к дереву. Торопливо дожевал, воровато схватил еще несколько ягод с куста, попятился. И почти бегом поспешил прочь, ежесекундно оглядываясь через плечо. Лишь отдалившись достаточно, как ему показалось, от малинника, остановился, вслушиваясь в лес.
Это был шатун, Руслан почти не сомневался в этом. Как только мысли перестали скакать блохами на раскаленной сковороде, это название всплыло из глубин памяти и повисло на языке.
– Шатун, – прошептал Громов, поражаясь, насколько страшным кажется это слово в пустом неприветливом лесу.
Он никогда не видел подобное существо прежде. Все его познания строились на слухах, пойманных в тяжелом воздухе кабаков и курилок. Говорили, что шатуны – это видоизмененные медведи, невесть как выжившие в Зоне. Но когда пилот упомянул об этом в среде ученых, те подняли его на смех. «Жизнь в Зоне невозможна! – говорили они сквозь снисходительную улыбку. – Если бы выжили медведи, то должны были выжить и другие живые организмы, насекомые. Но этого ведь не произошло?»
Да, ученые не очень верили в сталкерский фольклор. Они не могли верить тому, чего никогда не видели. Но сталкеры осипшими от дешевой водки голосами рассказывали про ужасы Зоны, про встречи с неведомым. И про шатуна.
Поговаривали, что встретить шатуна – к неприятности, а убить – к большой беде. Рассказывали небылицы о чудесном спасении с помощью этого странного создания, о глупцах, дерзнувших охотиться на единственных жителей территории Посещения.
Были и такие, кто считал шатунов одичавшими пришельцами. И их версия была ничуть не хуже версии о медведях.
У Руслана не было чувства, что он встретился с легендой. Все его желания сводились к облегчению, что остался жив, и к желанию больше никогда не встречаться с этим существом. Кстати, а не оно ли следило за ним тогда, у луга? И не оно ли приходило в лагерь ночью?