Я был свидетелем и участником этого процесса, но не на стороне Мити, меня волновала судьба своего проекта. И я вышел на Бобкова, который был главным в Медиа-Мосте, хотя на автарке был нарисован Гусинский. Именно Бобков создал «Эхо Москвы» и НТВ как чекистские проекты для интеллигенции и оппозиции, чтобы старая гвардия могла контролировать все происходящее в медиасфере страны. Мы говорили буквально минуту, но пробыл я у него в кабинете не еньше часа. Бобков листал досье на меня и пачки прослушек моих телефонов. Это было забавно. На прослушках кто-то желтым маркером подчеркивал особо интересные абзацы. Начинавший свою службу еще в «Смерше» Бобков монотонно кивал, улыбался, читая в протоколах прослушек мои витиеватые матюки и особо гнусные эпитеты в адрес каких-то политиков. После внимательного изучения досье, бывший зампред КГБ СССР и руководитель политического сыска Советского Союза, а тогда типа начальник управления безопасности группы «Мост» нажал кнопку на телефоне и порекомендовал Гуснскому «Тут мальчик из Питера приехал. Умный, но не наш. Посмотри его, может пригодиться. Много знает, зараза!». Напоследок генерал армии Филипп Денисович Бобков, знавший Берию и возглавлявщий остатки Коминтерна, сажавший Бродского и высылавший из СССР Ростроповича и Солженицина понизил голос и сказал мне четко и ясно, глядя в глаза: «Твоя тема закрыта, тут тоже тебе не место. Все скоро кончится. И тут тоже. Ищи другую сферу! Ты сможешь!» Я тогда не понял. А ведь он понимал, что скоро в России кончится та профессия, которая до прихода Путина в Кремль называлась журналистикой, кочится и НТВ, и группа «Мост», и вообще все. Дедушка хотел меня предупредить. К сожадению я его тогда не послушал и еще много лет дергался, пытаясь что-то сделать в медиасфере России.
Гусинский расспрашивал у меня про «Русское видео». Он не знал ни раскладов, ни тенденций. Бобков ему не рассказывал. Да и зачем аватарке знать что-то. Он ведь был просто личиком.
Но веренемся в Питер. После слов Бобкова я окончательно ушел из «Русского видео». А Слава Жарко разошелся не на шутку: началась реализация оперативного дела. Обыскивали Митю, Мирилашвили, Линькова, каких-то клерков, изымали сотни коробок с бумагами, пакеты с деньгами, какие-то ценности и сотни печатей подставных фирм. Искали компромат. На Путина. За наездом стояла ГРУ и генпрокуратура. Митю арестовали в октябре и отвезли в Выборгский СИЗО. Предъявили совершенно левые обвинения. В суде почти все рассыпалось.
Меня таскали на допросы в генпрокуратуру. Я защищался 51 статьей. Что я мог сказать следователю-важняку Ванюшину? У меня не было права финсовой подписи «Русского видео», а все остальное было просто ритуалом. Я не хотел, чтобы Митя сидел не потому, что он мне был симпаничен. Просто я вообще не хотел, не хочу и вряд ли захочу когда-нибудь в дальнейшем иметь дело с государством российским. Даже если в Кремле будет президентствовать Навальный, в фонде которого сейчас вроде как сын Трабера помогает расследовать коррупцию путинского режима. Впрочем, я надеюсь, что российское государство больше не будет меня тревожить. Не в душевном смысле, а в прямом. И я все-таки надеюсь, что моя профессия не умерла, как бы того не хотел Бобков, кстати, ныне здравствующий ветеран, мемуарист и почетный гражданин Калужской области.
Когда в 2002 году Митя умер, никто не связал смерть бедолаги с предыдущими. А в 1998 году, уже после моего ухода внезапно заболел и через пять дней в страшных мучениях умер главный бухгалтер «Русского видео» Кондрин — молодой здоровый человек, энергичный и спортивный. Через месяц накануне допроса в прокуратуре заболел его заместитель Антонов. И тоже сразу умер. И таких странных смертей я насчитал чертову дюжину. Это если не считать Старовойтову, Гайдара и Собчака. Но это не самый странный факт в истории «Русского видео». Есть еще. Например, Юрий Щекочихин, который в 1998 году опубликовал в «Новой газете» небольшую статью про свое расследование деятельности «Русского видео» и про контрабанду, которую крышевала питерская милиция иоже умер от отравления загадочным ядом в 2003 году. Есть один малоизвестный факт — именно Щекочихин передал майору Жарко первоначальный компромат на «Русское видео». И именно он организовал первоначальную атаку. Скорее всего, документы ему передал Березовский, с которым Жарко дружил и на которого работал. Березовский свел Жарко с Литвиненко, который тоже умер. В Государственной Думе депутат Илюхин, получивший в свою очередь от Жарко компромат на «Русское видео» и потребовавший от счетной палаты провести тщательную проверку фактов контрабанды и всей деятельности «Русского видео» тоже умер при загадочных обстоятельствах. И сам Березовский. А вот Слава Жарко жив и здоров. В 2007 году 1 июня он пришел в приемную ФСБ на Лубянку и сообщил, что он действующий агент британской разведки и все эти годы рабтал на королеву. И многократно встречался с Литвиненко в Стамбуле и Хельсинки, где передавал ему секретные документы. Я даже знаю ресторанчик на Эспланаде, неподалеку от памятника Сибелиусу. Там они вкушали с Литвиненко шедевры финской кухни. Жарко говорит, что это единственный приличный ресторан в финской столице. Возможно. Я там не решился заказать даже чай — слишком дорого для финского обывателя, не работающего на Ее Величество.