Я помню, как однажды на входе в зал заседаний столкнулся с Собчаком в буквальном смысле. Он выбегал из зала, ничего вокруг себя не замечая, в гневе, красный как пионерский галстук и с вытаращенными глазами. Он говорил сам себе, причем громко, как с трибуны “ну сволочи же! Сволочи! А я опять не сдержался. Опять сорвался!”
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…
Ленсовет уже не мог управлять городом в 1993 году: все процессы ускорились до сверхзвука, все нормы делового оборота поменялись, реальность стала совершенно другой. А тут выходила Салье и говорила: Собчак и Путин нарушают закон о внешней торговле за 1964 год, давайте их выпорем на конюшне. В это время Эстония была основным поставщиком цветных металлов в мире, не имея при этом ни одного месторождения меди, но в Ивангороде на границе каждый час проходили фуры с отвинченными медными кранами и медными дверными петлями. Их не Путин отправлял. И эшелоны леса в Венгрию в обмен на подержанные джипы тоже. Воровство было распространено повсеместно, шло первоначальное накопление капитала. Ленсовет и мэрия просто пыталась как-то поучаствовать в процессе вывоза всего, что имело хоть какую-то ценность. Но 100 миллионов долларов, которые якобы недосчитался город от вывоза за границу каких-то ресурсов — это ерунда. Город недосчитался миллиардов, так так власть ничего не могла предпринять в этом смысле. Только долю попросить. Кстати, тут в недавнем немецком фильме о коррупции Путина есть отсылка к тому, что материалы комиссии Салье рассматривались представителем президента. Так вот, этот представитель загремел под фанфары за торговлю контрабандными компьютерами из Кореи прямо в своем кабинете. Тогда все были против всех, группы влияния еще не сформировались, шла война за каждый доллар в карман.
Смольный “вытягивал” из депутатского корпуса самых тщеславных, хитрых и алчных. Туда перешли, наверное, человек десять депутатов. Еще несколько уехали в Москву вслед за Чубайсом. Ленсовет стоило разогнать за его полную неадекватность. Но тогда надо было бы объявить и перевыборы мэра. Но Собчак этого не сделал, хотя должен был и мог. И ведь он имел все шансы на победу! Возможно, прояви он тогда немного мудрости и в 2000-м он бы занял главный кабинет Кремля… Но история сослагательного наклонения не знает. В октябре-ноябре 1993 Собчак “разогнал” Ленсовет, выпросив у Ельцина соответствующий указ. И этим он подписал приговор и своей политической карьере. Мэр одновременно восстановил против себя минимум две сотни самых популярных людей в Санкт-Петербурге. Что-что, а врагов себе Анатолий Александрович наживать умел.
Через девять лет после этих событий на правительственной губернаторской даче в Комарово я буду мириться с Яковлевым, точнее с его женой Ириной Ивановной, правой рукой, главным вдохновителем и идеологом губернатора. Яковлев не мог мне простить активного участия в предвыборной компании Собчака. И я много лет виртуозно уворачивался от летящих в меня угроз, бандитских наездов на моих спонсоров и рекламодателей (а программа “Вавилон”, которую я сам продюссировал, режиссировал и вел на канале “Русское видео” собирала у экранов каждый вечер (!) больше полутора миллионов зрителей. Однажды мы поставили рекорд, получив 77 процентов городской телеаудитории). И никак у Яковлева не получалось закрыть “Вавилон”, пришлось в конце концов мириться. И вот, потягивая на террасе резиденции какой-то фантастически-редкий коньячок, Ирина Ивановна сказала: “Последний вопрос у меня к вам, Дмитрий. А все-таки в выборах Собчака вы за деньги работали или нет? Я думаю, – тут она вопросительно посмотрела на меня и кивнула головой, выдержав паузу, – вам Анатолий Александрович деньги платил…” (Собчак денег вообще не платил своему штабу, предлагалось работать за идею). Но я, поймав почти мольбу в лукавых глазах губернаторши, молча, кивнул. “Ну, слава Богу,- всплеснула руками Ирина Ивановна. – А то я говорю Володе ( губернатору Яковлеву): Запольский нормальный мужик, с ним можно дело иметь, а Владимир Анатольевич мотает головой, нет, говорит, он упертый, черт!”