— Николай… — наклонился над ним Егорычев, но сержант был мертв. Рядом ухнула мина и засыпала Егорычева землей.
— Уходить из этой мышеловки, — скомандовал он.
Буковский вынул из сумки две гранаты:
— Я пойду первым…
От саперов Копнов уехал на правый фланг ориссарских позиций, где в километре от полуострова Кюбассар занимал оборону батальон морской пехоты. Этот батальон состоял исключительно из ленинградцев, и ему, ленинградцу, он был особенно дорог. Батальон формировался в Балтийском флотском экипаже из моряков запаса и торгового флота. В бухте Кейгусте батальон построил оборонительную позицию, в центре которой находилась недавно установленная на временных основаниях трехорудийная 130-миллиметровая береговая батарея лейтенанта Будаева. В боях до падения острова Муху ленинградцы не участвовали, зато почувствовали на себе бомбовые удары немецких самолетов с воздуха и артиллерийский огонь эскадры миноносцев и сторожевых кораблей с Рижского залива. Бой с немецкими кораблями успешно вела береговая батарея Будаева. В ночь отхода подразделений с Муху на Сарему ленинградцев перебросили на ориссарские позиции.
Копнов пробрался по ходам сообщения в выдвинутый вперед дугообразный окоп, где занимали оборону моряки отделения старшины 2-й статьи Плечева. Оттуда хорошо просматривалась сравнительно большая поляна, за которой синел Вяйке-Вяйн. Слева доносилась хаотическая стрельба: немецкие десантники высадились на берег и вступили в бой с батальоном 76-го стрелкового полка. Вот-вот должны были появиться немцы и в районе обороны ленинградского батальона.
— Здорово, земляки! — дружески протянул Копнов руку командиру отделения. — Как настроение, товарищи?
— Настроение одно: бить фашистов, товарищ полковой комиссар, — ответил за отделение Плечев.
— Хорошее настроение! — воскликнул Копнов. — Истинно ленинградское.
— А как там наш Ленинград? Говорят, фашистские войска уже у стен города стоят? — спросил веснушчатый моряк. Из-под каски у него лихо выбивался чуб рыжеватых вьющихся волос.
— Стоят немцы у нашего Ленинграда, — вздохнул Копнов. — Действительно, это так. Но город наш родной не возьмут! Не отдадут его ленинградцы…
Разговор прервала атака гитлеровцев. Длинной цепью они высыпали из камышей на открытую поляну и в полный рост пошли к опушке леса, где в окопах залег ленинградский батальон. Едва первая цепь достигла середины поляны, как последовала команда и моряки открыли огонь из пулеметов и винтовок, прижав немецких автоматчиков к земле. Веснушчатый моряк, гневно сверкая глазами, поливал из ручного пулемета цепи гитлеровцев, приговаривая:
— Получай, гад… Сухим пайком… Сполна… По первое число… Без расписочки…
Старшина 2-й статьи Плечев стрелял из винтовки хладнокровно, старательно прицеливаясь, и почти всегда его пуля клала на землю фашистского солдата.
Несколько раз вражеские автоматчики поднимались на ноги и устремлялись на окопы ленинградцев, но свинцовый ливень бросал их обратно на землю. Гитлеровцы вынуждены были отступить. Они скрылись в камышах.
— По-ленинградски дрались! — похвалил Копнов.
— Такой атакой они нас в жизни не возьмут, — сказал Плечев. — А вот авиация… Ведь гоняются самолеты за каждым нашим бойцом! Не будь у них такой авиации — ни на один остров не ступила бы фашистская нога.
— А где же наша авиация? — с вызовом спросил веснушчатый моряк.
— Есть авиация, — спокойно ответил Копнов. — Но сейчас она действует там, где решается судьба страны: под нашим Ленинградом, под Москвой, под Ростовом…
— Воздух! — раздался в соседнем окопе чей-то отчаянный крик. Плечев увидел над проливом шестерку «юнкерсов». Самолеты летели на небольшой высоте прямо на позиции батальона.
— Легки на помине, — произнес веснушчатый моряк и поправил каску. — Сейчас начнется карусель…
— Идите в дзот, товарищ полковой комиссар, — предложил Плечев, опускаясь на дно окопа. Копнов присел с ним рядом.
— Земляков я видел сегодня в бою. Хочу поглядеть на них и при бомбежке, — с задором ответил он.
Моряки были удивлены, что начальник политотдела БОБРа остался вместе с ними. Даже командир взвода при налете немецких бомбардировщиков уходил в дзот, не говоря уже о командире роты.
Минут сорок «юнкерсы» кружили над окопами ленинградского батальона, сбрасывая бомбы. В ушах стоял беспрестанный грохот взрывов и рев моторов. Черные тени бомбардировщиков с воем проносились над полузаваленными окопами, обстреливая ленинградцев из автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов. Осколком снаряда задело веснушчатого моряка. Плечев перевязал ему рану.