Вести пристрелку по стоящему на якоре кораблю было сравнительно легко, и поэтому, несмотря на большую дистанцию, батарея быстро перешла на поражение. Четыре всплеска кучно поднялись вокруг крейсера, но вреда ему не причинили. Второй залп — тоже, зато после третьего было два прямых попадания.
Стебель увидел желтые вспышки огня на палубе крейсера. Стреляли бронебойными снарядами, и он считал, что палуба пробита. Еще несколько таких попаданий — и корабль может затонуть. Крейсер спешно начал сниматься с якоря, за ним и эскадренный миноносец. К этому времени торпедные катера вышли на траверз командного пункта батареи и пошли на сближение, с эскадрой.
В бинокль старший лейтенант Гуманенко уже отчетливо видел фашистскую эскадру. Ясно вырисовывалась громада крейсера, снимающегося с якорей. Командир отряда находился на головном катере лейтенанта Ущева; в кильватер за ним шли торпедные катера лейтенантов Афанасьева, Налетова и Кременского. Бой предстоял тяжелый. Четыре маленьких суденышка против целой эскадры! Только один легкий крейсер имел на вооружении двадцать три орудия калибром от 150 до 37 миллиметров, да каждый миноносец нес на себе не менее десятка орудий. Эскадра может создать такую огненную стену, что катерам не удастся пройти сквозь нее на дистанцию торпедного залпа. Правда, начало боя было успешным. Пулеметчики отряда отогнали немецких истребителей.
Гуманенко обернулся: три катера шли строго в кильватер, как и было установлено перед выходом. За Афанасьева, главного дымзавесчика, и Налетова он не беспокоился: они не раз участвовали в смелых атаках на вражеские корабли. А вот молодой лейтенант Кременский шел в бой впервые, да еще против такого грозного противника — фашистской эскадры. Справится ли он со своей задачей? «А вдруг он промахнется и две торпеды пройдут мимо цели? — подумал Гуманенко. — Не опытен еще. Да и нервы могут подвести». Он почувствовал неприятный озноб. Потерять две торпеды — слишком большая роскошь для катерников: ведь на складах больше торпед нет, командир дивизиона предупреждал. Ни одна торпеда не должна пройти мимо вражеских кораблей — таков был приказ.
Катера стремительно Сближались с эскадрой. «Пора», — решил Гуманенко и подал сигнал:
— Атака!
Тут же шедшие в кильватер катера вышли на линию головного. Справа от себя Гуманенко увидел катер Кременского. Лейтенант точно врос в штурвал, устремив свой взгляд на эскадру. «Так держать», — помахал ему рукой Гуманенко.
Прямо по курсу неожиданно выросла стена пенистых султанов: вражеская эскадра открыла заградительный огонь по торпедным катерам.
— Пройдем, — упрямо произнес Гуманенко, хотя за стеной всплесков он не видел больше эскадры. Повернулся вправо — катер Кременского ушел в сторону. Но снаряды и там. «Начнет рыскать — подобьют», — подумал Гуманенко.
Об этом же подумал и Кременский. Он видел: остальные три катера идут на сближение по кратчайшему пути. Решил не сходить с курса, чего бы это ни стоило. Только проскочить огненную стену — это первая задача. Он прилип к штурвалу, и казалось, что нет такой силы, которая бы смогла оторвать его. А живая стена белых султанов воды неудержимо надвигалась на катер. Снаряд упал прямо по курсу. Кременского обдало тучей колючих брызг. Второй всплеск вырос почти у самого носа. Лейтенант не выдержал и положил руль вправо. Но снаряды падали всюду; море точно кипело, извергая сотни смертельных белопенных всплесков.
Кременский оглянулся: его катер оказался последним. Он тут же изменил курс и, равняясь на катер командира отряда, повел свой корабль на ближайший миноносец. Слева, наперерез курсу, несся катер лейтенанта Афанасьева, оставляя за собой шлейф белого дыма. Главный дымзавесчик сбил прицельный огонь эскадры. Кременский потерял из виду миноносец; его катер врезался в клубы дыма и через две секунды выскочил на открытый плес. Прямо перед ним возвышался миноносец. Кременский направил на него катер — атака! Моторы катера заработали на предельном режиме. Их рев слился с воем и разрывами вражеских снарядов. Но Кременский ничего уже больше не слышал; все внимание было направлено на миноносец, на палубе которого то и дело появлялись яркие вспышки.
Дистанция десять кабельтовых, восемь… Рано! Можно промахнуться. Бить наверняка, как говорил командир отряда Гуманенко. Дистанция семь кабельтовых, шесть… Нервы напряглись до предела… Перед глазами только серый борт миноносца. Теперь самое время, потом будет поздно. Миноносец бьет по катеру прямой наводкой, а достаточно одного попадания, чтобы корпус катера разлетелся.