— Что вы задумали? — спросил Двойных у молчавшего Ковтуна.
— В гости к немцам сходить, — с угрозой в голосе сказал Ковтун и показал на листовку. — Ведь приглашали! В последний раз пойдем.
— С полковником Ключниковым надо бы согласовать.
— Он возражать не будет…
Подошли запыхавшиеся Клаас и Люйс.
— Всем передали, товарищ капитан, — доложил Клаас.
— Добро! — отозвался Ковтун.
Собрались почти все командиры подразделений.
— Идем в гости к немцам, товарищи, — заговорил Ковтун. — Но только во флотской форме. Извини, Иван Яковлевич, — обернулся он к Двойных, — фашисты больше любят черную форму. — Двойных неопределенно пожал плечами, но промолчал. В левом секторе обороны он был лишь личным представителем полковника Ключникова. Ковтун между тем продолжал: — По возможности всех бойцов переодеть во флотскую форму.
— А если у кого не будет флотской формы? — спросил лейтенант — командир стрелкового взвода.
— Тот останется в окопах, — ответил Ковтун и поглядел на часы: — Даю на сборы один час. Место сбора здесь. Отсюда и пойдем…
Командиры подразделений ушли. Ковтун сбросил с головы каску и извлек из-за пазухи измятую фуражку. Одной рукой он ловко расправил ее, сдул пылинки с золотого краба и надел. Достал из кармана кругленькое зеркальце, поглядел на себя. Не понравилось, как сидит фуражка, чуть сдвинул ее набекрень и положил зеркальце в карман.
— Я могу вам одолжить шинель, Иван Яковлевич. Если вы пойдете с нами в гости. В кителе мне сподручнее, — сказал Ковтун.
— Спасибо, — улыбнулся Двойных, в душе одобряя затею командира участка левого сектора обороны. — Как-то немцы встретят нежданных гостей?
Постепенно начали собираться бойцы. Каждый из них надел на себя что-нибудь флотское. Одни были в бушлатах, другие в шинелях, третьи в форменках или просто в тельняшках. Но флотской формы на всех не хватило, и часть красноармейцев заменила каски на бескозырки. Некоторые красноармейцы сумели раздобыть лишь расклешенные краснофлотские брюки. Смешнее всех выглядел белобрысый красноармеец, которому достался только синий с белыми полосками форменный воротничок. Он прицепил его на воротник серой шинели и старался скрыться от взгляда Ковтуна за спиной товарищей. Ковтун все же заметил его, подозвал к себе. Красноармеец чуть не заплакал от обиды, боясь, что капитан не возьмет его с собой.
— Ничего больше мне не досталось, — упавшим голосом сказал он.
Ковтун улыбнулся:
— Сойдет…
Лицо красноармейца просияло.
Назначенное время для сбора подходило к концу. Двойных увидел, что половина бойцов отряда ранены, однако никто не хотел оставаться в окопах. Что подумают немцы, завидев таких пестро одетых людей, похожих скорее на анархистов времен гражданской войны? Вот бы Ключников поглядел — не поверил бы.
— Пора, — решительно сказал Ковтун. — Не подобает гостям задерживаться. Терпение немцев вот-вот кончится.
От окопов моонзундцев до окопов противника простиралась ровная поляна метров триста шириной. Вся она была усеяна трупами: убирать убитых днем, под перекрестным огнем, никто не решался. Немцы были весьма удивлены, когда на противоположном конце поляны появилась большая группа краснофлотцев. Они шли клином, во весь рост. Винтовки у них болтались за спинами, у некоторых на груди висели трофейные автоматы, и почти у всех на ремнях подвешены гранаты. Впереди, не торопясь, точно на параде, вышагивал коренастый капитан; раненая левая рука у него была на перевязи. Раздалась короткая, очередь из пулемета — и четыре моонзундца рухнули на землю. Среди них был и белобрысый красноармеец с синим форменным краснофлотским воротничком на шее. Немцы не стреляли. Они показывали друг другу на приближающуюся толпу, громко смеялись, еще бы, ведь гитлеровцам за все время войны впервые приходилось видеть, как сдаются в плен моряки! Совсем плохи дела у Советов, если их хваленые матросы сами сдаются в плен.
Моонзундцы между тем приближались к окопам противника. Нужно было пройти еще несколько метров вон к тому брустверу, за которым стоит группа немецких офицеров. Очевидно, им и поручено принять в «гости» моряков. Шаг, второй, третий… Как тяжелы они сейчас для моонзундцев! Но еще немного… Совсем немного… Чтобы последние ряды моряков достигли немецких солдат… Так… До того кустика… Шагов десять будет… Лучше считать: раз… два… три… восемь… девять… десять… Кустик под ногами…
— Полундра-а-а! — крикнул вдруг Ковтун. Вмиг все перемешалось. Моонзундцы кинулись на растерявшихся немцев, смяли их ряды.