С мыса вернулся наблюдатель:
— Корабли фашистов приближаются к Эммасте, товарищ капитан. С подкреплением, видно.
Морозов показал на полевой телефон:
— Передайте это командиру сорок четвертой батареи.
Пока наблюдатель вызывал КП батареи, беспрестанно покручивая ручку телефонного аппарата, Морозов приказал всем быть готовыми к выходу. Стрельба слева доносилась отчетливее, бой приближался к Эммасте. На дороге, идущей от Теркмы к Тофри, показался связной от лейтенанта Найденова. Боец настолько запыхался от быстрого бега, что не мог выговорить ни слова. Морозов подал ему стакан воды, связной хлебнул и закашлялся.
— Ну? — поторопил Морозов.
— Немцы… следом… товарищ капитан! Идут…
— Командир роты где?
— Лейтенант Найденов… отходит к… Кяйне. Меня послал в вам…
Морозов не захотел больше слушать все еще не пришедшего в себя связного Найденова. Ему уже была ясна обстановка. Он подозвал к себе бойца:
— Пойдете к лейтенанту Тихомирову. Знаете, где его рота находится?
— Знаю, товарищ капитан, — с готовностью ответил красноармеец. — Что передать?
— Передайте: роты Найденова и Сокерина отходят к аэродрому. Я со штабом, тоже ухожу туда. Он остается один, — сказал Морозов и, подумав, добавил: — Пусть действует по обстановке.
Связной убежал. Морозов облегченно вздохнул. Он сделал все возможное, чтобы, предупредить своего любимца об отходе подразделений батальона к Кяйне. Правда, лейтенант Тихомиров был любимцем не только одного командира инженерного батальона, его любили все командиры и бойцы на острове, любили за темпераментные цыганские песни, с которыми он часто выступал на всех концертах художественной самодеятельности. Да и сам он был похож на цыгана: тонкий, стройный, черноволосый, с широкими, сросшимися на переносице бровями, из-под которых с задором смотрели на окружающих темно-карие глаза…
За школой на дороге появилась группа немецких десантников.
— Фашисты наступают, товарищ капитан! — доложил командиру батальона сержант, командир отделения.
— К бою! Не подпускать немцев к школе! — приказал Морозов.
Сержант забрал с собой десять красноармейцев и залег на бугре возле самой дороги. Остальные бойцы торопливо жгли секретные документы и минировали командный пункт батальона. Вскоре из-за школы донеслась стрельба из пулемета: строители вступили в бой с головной группой немцев.
— Быстрее! — поторопил Морозов оставшихся с ним красноармейцев и повел их к дороге.
Бой уже был в полном разгаре. Немцы рассыпались цепью и медленно надвигались на школу. Ручные пулеметы захлебывались очередями, пулеметчики едва успевали менять диски. Морозов понял, что при такой интенсивной стрельбе патронов хватит едва ли на десять минут боя. Силы явно неравны, единственное опасение — лес.
— Продержитесь хотя бы еще минут пять, а потом отступайте за нами в лес, — передал Морозов командиру отделения.
— Продержимся, товарищ капитан, — ответил сержант.
Морозов повел бойцов через небольшое поле к лесу.
— Школа горит! — услышал он сзади голос красноармейца. Обернулся: два языка пламени с противоположных сторон уже лизали сухие деревянные стены школы, захватывая ее в огненное кольцо. Левее школы слышалась частая стрельба, по обе стороны дороги виднелись немецкие автоматчики. Морозов послал связного к сержанту.
— Пусть немедленно отходит за нами! — приказал он.
Связной убежал к горящей школе. Морозов намеревался углубиться в лес и там дождаться прикрывающих отход красноармейцев, как вдруг справа от него, совсем близко, резанула автоматная очередь, на голову ему упала ветка березы, срезанная пулями. «Засада! — мелькнуло в голове. — Назад ходу нет. Значит, только вперед, на прорыв…» Поняли это и его бойцы. В то место, откуда раздалась автоматная очередь, полетели сразу две гранаты. Морозов увлек за собой красноармейцев и благополучно миновал опасное место. Остановился в чаще леса, куда через час подошел связной с четырьмя бойцами из отделения прикрытия.
— А где остальные? — спросил Морозов.
— Нет остальных, товарищ капитан. И сержанта тоже…
Морозов повел свой небольшой отряд к аэродрому, но вскоре опять встретился с группой немецких солдат и кайтселитов, должно быть прочесывающих лес. Еще два раза пытался он пройти к Кяйне, и оба раза безуспешно: немцы, очевидно зная, что моонзундцы будут отступать к аэродрому, повсюду выставили свои засады.
— Пойдем на запад, к полуострову Кыпу, — подумав, решил Морозов. — Там встретимся с ротой лейтенанта Тихомирова.