Действительно, вскоре послышался шум моторов.
— Танкетки идут первыми, а за ними пехота прикрывается, — пояснил Федоровский.
Шум нарастал с каждой секундой. Открыли огонь прямой наводкой. Послышалась ответная стрельба. Застрекотали пулеметы и автоматы. Лес наполнялся гудящим шумом затяжного жаркого боя.
…К вечеру уже больше половины раненых было переправлено на корабли. На самой пристани по указанию майора Навагина погрузкой распоряжался старший лейтенант Катаев. Ему помогали краснофлотцы с 44-й береговой батареи. Противник, видя, что моонзундцы грузятся на суда, усилил прицельный огонь по пристани. Один из снарядов угодил в грузовую машину, та на ходу опрокинулась и загородила узкую лесную дорогу к Лехтме. Создалась пробка. Навагин взял с собой трех краснофлотцев и побежал к месту аварии. Машина горела, ее невозможно было стащить с дороги. Оставалось прорубать объезд лесом.
— Рубите, — приказал Навагин краснофлотцам, а сам пошел к другим машинам, чтобы успокоить тяжелораненых. До машин он не дошел: перед глазами дважды встали земляные смерчи, взрывная волна отбросила его далеко в лес…
— Майор Навагин убит! — прибежал к Катаеву на пирс краснофлотец. — Снарядом его…
Катаева ошеломило это известие. Возле пирса плюхнулся в воду снаряд, брызги залили Катаеву лицо.
— Быстрее, быстрее отходите! — поторопил он шлюпку, до отказа наполненную ранеными.
Шлюпка отвалила от пирса и тяжело пошла по узкому фарватеру в море, к катерам. Вокруг нее выросли всплески от взрывов. Один из снарядов угодил в борт, и шлюпка опрокинулась. Над пенистой волной мелькнуло несколько голов краснофлотцев — и все пропало. Только одному краснофлотцу удалось добраться до берега: волны выбросили его на покатую скалу.
У пирса грузилась еще одна шлюпка. Тяжелораненые, кто мог, сами прыгали в шлюпку. Командир шлюпки, высоченный старшина 2-й статьи, протянул руку Катаеву:
— Скорее, товарищ старший лейтенант! Приказано вас забрать.
Катаев обернулся: рядом стоял военком батареи Паршаев. Он схватил его за руку, подтолкнул к шлюпке:
— Прыгай, Иван! Быстрее…
Паршаев пытался освободиться из цепких рук командира батареи.
— Ты уходи.
— У тебя же дети, жена, — толкнул Катаев военкома на шлюпку. — А я на следующей приду…
Больше шлюпок к пристани не подходило. Немцы открыли огонь по кораблям, и те вынуждены были сняться с якорей и уйти в море на северо-запад, ближе к маяку Тахкуна.
Катаев собрал своих артиллеристов.
— Здесь нам больше делать нечего. Гитлеровцы вот-вот появятся на пристани. Идемте к маяку. Возможно, там удастся добраться до катеров.
Все, кто был на пристани, потянулись на запад. Едва отошли метров двести, как на опушке соснового леса появился Навагин. Майор, пошатываясь, брел к воде, держась руками за голову.
— Вы?! — радостно закричал Катаев, не веря собственным глазам.
— Что ж, пошли вместе к маяку, удивляться будем потом, — сказал Навагин.
…Штаб Северного укрепленного сектора спешно готовился к эвакуации.
— Жгите документы, — приказал Савельев своему шоферу краснофлотцу Доронину.
Доронин схватил в охапку бумаги и вынес их на улицу. Бросил смятые листы возле своей машины, облил их из ведра бензином и поджег.
— Кажется, все отобрано, — проговорил Савельев и вышел на улицу. — Машину тоже сожгите.
— Как?! — не понял Доронин. — Это же наша машина!
— Не фашистам же ее в подарок оставлять!
Доронин вылил через резиновый шланг в ведро весь бензин из бака и облил машину.
— В мотор больше, в мотор! — подсказывал Савельев.
— Хватит и мотору, — вздохнул Доронин. Он зажег спичку, огромное пламя поднялось вверх.
— А теперь живо на берег. Там на отмели шлюпка. Доберитесь до нее вплавь. Она вас доставит на шхуну «Мария», — распорядился Савельев.
— А вы как же, товарищ полковник? Я не пойду без вас, — решительно сказал Доронин.
— Мы ночью уйдем…
К горящей машине подошел раненый краснофлотец. Он опирался на палку и с трудом волочил левую ногу.
— Товарища с собой забери, — кивнул Савельев на подошедшего краснофлотца. — Торопись, Доронин…
Доронин подставил плечо раненому, обхватил его за пояс и потащил к морю:
— Идем, братишка…
Савельев вернулся в штабную комнату, захватил свою планшетку и прошел в кабинет к Константинову.
— Все документы уничтожены, — доложил он.
Комендант вызвал к себе капитана Никифорова.
— Ваша батарея уходит с Хиумы последней. Вы будете прикрывать отход. Когда кончатся снаряды — башни взорвать.