— Не пришлют. Нет их больше, орудий. Остров Муху надо укреплять. В Виртсу немцы.
— Что же нам делать здесь?!
— Только не сидеть сложа руки. Будем укреплять полосу обороны.
Егорычев заставил саперов углублять окопы, укреплять их бревнами, строить ходы сообщения и землянки. Возможно, долго им придется оборонять Рухну, вот тогда все это и пригодится!
Неожиданно к их участку подошли три немецких торпедных катера.
— Начинается, — кивнул Егорычев на катера, которые опасливо подходили к берегу.
— Давайте, голубчики, давайте… спешите, — манил их Ходак. — Еще поближе… Так. Чуточку еще. Наш фугасик ждет вас не дождется…
Катера вдруг открыли огонь из автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов. Снаряды врезались в брустверы окопов и с грохотом разбрасывали землю с осколками. Над головами свистели пули, впиваясь в стволы деревьев.
— Ну, еще ближе подходите, дьяволы! — кричал расходившийся Ходак. — Не бойтесь же. Мы же пока не стреляем!.. — уговаривал он, налаживая свой ручной пулемет.
Но катера так же неожиданно прекратили стрельбу и, развернувшись, ушли в сторону Пярну.
— Удрали, сволочи! Даже выстрелить ни разу не дали! — ругался Ходак.
Ежедневно утром и вечером, точно по расписанию, на Рухну прилетал немецкий самолет-разведчик. Обычно он долго летал, над островом, порой переходил в бреющий полет и под конец наугад обстреливал берег. Все в гарнизоне уже настолько привыкли к знакомому разведчику, что мало обращали на него внимания. И лишь один Ходак не мог мириться с этим.
— Зенитку бы нам хоть одну. Враз бы подрезали крылышки. Ведь обнаглел, стервец! Погоди, ты у меня долетаешься, — говорил он обычно.
Сержант сходил в деревню и прикатил оттуда деревянное колесо от телеги.
— Ты что надумал? — поинтересовался Егорычев.
— Хочу угостить фашиста саперным способом.
Ходак вбил в землю кол, надел на него колесо и прикрепил к нему ручной пулемет Дегтярева. Стоя во весь рост, он мог теперь вращать колесо по кругу и поднимать пулемет в зенит.
— Пусть сунется, угостим.
Вечером прилетел разведчик. Все с нетерпением ждали, что получится из затеи сержанта. Немецкий самолет, как обычно, низко летел вдоль береговой черты. Ходак весь напрягся, поджидая разведчика. Самолет сделал круг и пошел прямо на установку сержанта. Ходак вел мушку пулемета за разведчиком и, когда тот находился метрах в пятидесяти от берега, нажал на спусковой крючок.
— Получай саперным способом!
Раздалась длинная очередь. И почти тут же из хвоста самолета потянулся шлейф дыма. Разведчик взмыл вверх, потом, клюнув носом, резко пошел вниз и на глазах саперов врезался в воду.
— Ура! Ура! — разнеслось по окопам, и на берег выбежали обрадованные саперы. Они схватили отбивавшегося сержанта и стали качать.
— Долетался, гад… Я же не зря говорил, — басил довольный Ходак.
Поздравить сержанта пришел начальник гарнизона. Он долго тряс руку Ходаку, дружески хлопал его по плечу.
— Хоть не с пустыми руками вернемся на Сарему.
— Разве мы уходим отсюда, товарищ лейтенант? — спросил Ходак.
— Уходим. Получен приказ вернуться в Кейгусте…
В полночь за гарнизоном Рухну пришли те же суда, что и высаживали десант на остров. Погрузку производили в темноте, и с рассветом корабли отошли от острова, взяв курс на север, к Кейгусте. Егорычев с отделением саперов шел на головном тральщике, Остальные семнадцать человек из его взвода во главе с сержантом Ходаком шли на самоходной барже. Вместе с ними находился и инженерный взвод.
За кормой быстро растаяла обрамленная кружевным прибоем желтая полоса песчаного берега, она слилась с лесом. Вскоре и лес, постепенно сужаясь, растянулся темной ниточкой; Рухну угадывался лишь по тонкому, как спичка, маяку. С ходового мостика тральщика Егорычев долго смотрел на лениво колышущуюся синевато-серую воду. На небольших волнах то и дело появлялись белые шапки и тут же бесследно исчезали, чтобы появиться снова, но уже в другом месте. И так без конца…
Егорычев думал о скорой встрече с друзьями. Втайне он надеялся, что удастся побывать в Менту, тогда можно будет навестить Людмилу. Не забыла ли она его? Ведь они всего один раз встретились…
Солнце уже давно оторвалось от воды и начало свой восход к зениту, когда корабли подходили к Кейгусте. И тут случилось, непредвиденное: из-за леса выскочили три вражеских бомбардировщика и стремглав атаковали суда с десантом. Не успели тральщики и катера открыть огонь, как в воде стали рваться бомбы. Раздался один мощный взрыв, второй, третий… Егорычев оглянулся и не поверил своим глазам: объятая пламенем самоходная баржа, на которой были его саперы, медленно оседала в воду. Один из бомбардировщиков сделал новый заход. Взрыв разметал горевшие обломки баржи по заливу. Как ни всматривался Егорычев, ни тер кулаками слезящиеся глаза, на поверхности не было ни одного человека.