— Командир первого минно-торпедного авиационного полка полковник Преображенский, — представился он.
— Очень рады видеть вас на нашей островной земле, — протянул ему руку Охтинский.
— Мне показалось вначале опасным садиться на ваш аэродром: мал для наших самолетов, — заговорил Преображенский. — Особенно для взлета. Придется еще удлинять полосу.
— Строители под руководством начальника инженерной службы майора Навагина останутся в вашем распоряжении.
— И маскировка… — оглядел аэродром Преображенский. — Ну да ничего: в лесу будем прятаться.
— По всем вопросам прошу обращаться лично ко мне, — сказал Охтинский.
— Думаю, мы с вами, Алексей Иванович, всегда договоримся.
К вечеру еще девять ДБ-3 приземлились на обновленном аэродроме, затерянном среди густого леса. А на следующий день совершили посадку и остальные бомбардировщики.
Генерал-лейтенант Жаворонков прилетел на остров с основной группой ДБ-3, чтобы на месте приступить к подготовке удара по Берлину. Первой его заботой была сохранность дальних бомбардировщиков. Противник, без сомнения, постарается быстро разыскать аэродром, откуда бомбят Берлин, и тогда последуют беспрестанные налеты вражеских самолетов. От их бомб не спасет простое рассредоточение ДБ-3 по аэродрому. Значит, надо искать особые способы маскировки. Из всех предложенных летчиками вариантов генералу понравился «хуторской». Бомбардировщики должны вплотную становиться с хуторскими строениями, сливаясь с ними в одно целое. Накинутые сверху маскировочные сети надежно прикроют ДБ-3 с воздуха. Сложность вызывали рулевые дорожки, которые через поля и огороды требовалось на ширину колес прокладывать от границ летного поля к месту стоянки. На счастье, земля оказалась сухая, ее не надо было утрамбовывать. Требовалось лишь снять изгороди, заровнять ямы и канавы.
Дав Преображенскому разрешение на «хуторской» вариант, Жаворонков уехал на флагманский КП к коменданту БОБРа, чтобы решить все вопросы, связанные с обеспечением боевых вылетов авиагруппы на Берлин.
— В первую очередь меня интересует воздушное прикрытие Кагула, — после обычных приветствий сказал Жаворонков.
— Все, чем располагаю, передам в ваше распоряжение. Таков приказ комфлота… — заверил Елисеев.
Из своих и без того скудных противовоздушных средств он выделял всю 12-ю Краснознаменную отдельную истребительную авиационную эскадрилью в составе пятнадцати «чаек» и три зенитные батареи.
— Мало! — вырвалось у Жаворонкова. — Такое ответственное задание Ставки!..
— Гарнизон островов остается без какого-либо авиационного прикрытия, Семен Федорович. А ведь противник ежедневно бомбит наши боевые порядки. Немцы в любой момент могут высадить морской или воздушный десанты.
— А чем же вы собираетесь прикрывать вторую авиагруппу? — сочувственно спросил Жаворонков.
Вторая авиагруппа ДБ-3 дальней бомбардировочной авиации Главного Командования должна была прилететь на Сарему дней через десять. Для нее уже строительные подразделения, снятые с Муху, под руководством майора Навагина оборудовали новый аэродром в Асте.
— Поставлю остальную зенитную артиллерию, — вздохнул Елисеев.
«Немецкие самолеты и так свободно летали над островами, а теперь они совсем осмелеют, — подумал Елисеев. — Значит, и жертв станет больше». Но едва ли это следует объяснять Жаворонкову. Он выполняет приказ Ставки… Да и заманчиво это — ударить по самому Берлину с их территории. Моонзундцы могут гордиться этим.
Обслуживание авиагруппы ДБ-3 было возложено на 15-ю разведывательную авиационную эскадрилью МБР-2. Тральщики уже доставляли из Таллина в Трииги авиационные бомбы и бензин. Все посты ВНОС — воздушного наблюдения, оповещения и связи — переключались на обеспечение дальних бомбардировщиков.
Подготовка первого удара по Берлину заняла у Жаворонкова и Преображенского несколько дней. Они тщательно изучали районы Балтийского моря, до мельчайших подробностей намечая маршрут предстоящего полета. А Москва торопила. Ставка Верховного Командования бомбардировкой Берлина хотела развеять клеветнические слухи об уничтожении советской авиации.
Преображенского беспокоила противовоздушная оборона противника на подходах к цели. Надо было как можно точнее знать примерные места расположения зенитных батарей вокруг Берлина, чтобы случайно не напороться на заградительный огонь и не сорвать запланированного удара. Интересовала Преображенского и бомбовая нагрузка, с которой самолеты могли лететь на такое большое расстояние.