— А вы что, этого не видите? — со злостью проговорил Абдулхаков, показывая на наступающих гитлеровцев.
Смирнов, занятый налаживанием связи, только сейчас понял всю опасность положения.
— Передавайте, Кучеренко, быстрее, — почти крикнул он. — Огонь по дамбе!..
Кучеренко передал на батарею команду Смирнова, но его почему-то не поняли, просили повторить.
— Передавайте снова! — закричал Смирнов. — Мы окружены. Отбиваемся от фашистов. Приказываю вести огонь по мне…
Сплошные цепи гитлеровцев, вооруженных автоматами, приближались. Уже слышался многоголосый нарастающий крик, началась стрельба. Штабной взвод ответил редким огнем. Ручной пулемет, выпустив одну короткую очередь, умолк — кончились патроны. Оставались ручные гранаты. Но до них дело не дошло: между обороняющиеся и наступавшими неожиданно громыхнули три взрыва, осыпая осколками тех и других.
— Влево три! — передал на батарею Смирнов.
Снаряды стали рваться и в гуще оторопелых врагов, и в нейтральной полосе, и в тылу обороны штабного взвода.
— Хорошо! Накрытие! — передал на батарею обрадованный Смирнов.
Смирнов часто видел в стереотрубу взрывы снарядов своей батареи, но лишь теперь, попав под них, ощутил их сокрушающую силу. Тяжелые снаряды, зарываясь в землю, поднимали черные клубы дыма и размельченной грязи и сметали на своем пути все живое. Взрывной волной одного из таких снарядов, разорвавшегося поблизости, Смирнова откинуло назад, и он больно ударился головой о твердую землю.
«Обязательно расскажу Букоткину об этом… Если останусь жив», — горько подумал он, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Он с краснофлотцами оказался позади всех, но это было не страшно: гитлеровцы, спасаясь от губительного огня, отступали на прежние позиции, к бронетранспортерам.
Вторая атака захлебнулась. Гитлеровцы хлынули назад, сминая боевые порядки.
— Отступать! Быстро назад! — скомандовал Абдулхаков и повел свой штаб по дамбе обратно. Он рассчитывал за время паники врага преодолеть дамбу и организовать в Виртсу длительную оборону силами всего батальона.
Расчет Абдулхакова оправдался. Немцы и не помышляли о новой атаке, пока батарея стреляла по дамбе. Перед наступлением темноты они еще раз попытались атаковать десантников, но, встретив сильный ружейно-пулеметный огонь закрепившегося за дамбой батальона, быстро отступили.
Ночь на 3 сентября прошла сравнительно спокойно. Немецкие батареи, вслепую ведя редкий огонь по дамбе и поселку Виртсу, не причиняли ущерба. Батальон Абдулхакова зарывался в землю, создавая земляные укрепления перед шоссейной и железнодорожной дамбами. Бойцы, не сомкнувшие за ночь глаз, готовились к отражению атак противника. С утра немцы начали артподготовку. Не жалея снарядов, они били по созданному за ночь укреплению батальона, разрушая незаконченные окопы и траншеи. Абдулхаков вынужден был отвести батальон с переднего края, оставив в окопах лишь небольшое прикрытие.
К началу обстрела в батальон прибыл полковник Ключников.
— Нужны еще сутки, капитан, — сказал он. — За это время мы должны переправить на Муху батальон Огородникова и всю артиллерию. А кораблей в нашем распоряжении мало. Предупреждаю, обстановка сложная. От Пярну сегодня ночью двинулась к Виртсу немецкая стрелковая дивизия.
— Продержимся, товарищ полковник, — твердо ответил Абдулхаков. — Вот моряки помогут, — кивнул он на Смирнова.
— Учтите еще одно обстоятельство: к ночи вы останетесь с одной ротой. Остальные переправьте на Муху. Там дадим решающее сражение.
— Ясно, товарищ полковник. Ляжем на месте, но не отступим ни на шаг.
— Это легче всего. Гораздо труднее приостановить наступление немцев и переплыть через пролив…
Перед отъездом Ключников долго смотрел с бугра в бинокль на разрушенный передний край обороны батальона, сокрушенно качая головой:
— Ну… — Он потянулся к Абдулхакову, чтобы на прощание обнять его, но тут же опустил руки и нарочито грубо, вспомнив, вероятно, как штаб едва не попал в окружение, закончил: — Вы смотрите тут у меня. Чтоб вчерашнее не повторилось.
Смирнов вернулся к краснофлотцам. Еще издали он заметил, что Кучеренко кого-то дружески сжимает в объятиях.
— Сычихин? Это вы? — удивленно спросил он, узнав круглолицего красноармейца.
— Я, товарищ лейтенант, — улыбнулся Сычихин. — Вот и пришлось опять встретиться.
— Откуда вы? Как попали сюда?
— Как и все, очень просто. В Куйвасту нас определили в этот батальон на пополнение.
— Значит, и в бою вы были? — спросил Смирнов.