После того как мы вернулись в Париж, я пригласил в свой дом ужинать герцога Орлеанского и герцога Бурбонского; они пожаловали, приведя с собой сира де Куси и помянутого выше виконта и много других баронов и рыцарей. И остались они столь довольны всеми блюдами и закусками, что перед королем и другими синьорами с большой похвалою говорили об этом. Этот ужин обошелся мне около 200 франков. В одном они только жаловались на меня – в том, что в этот вечер я не хотел играть, хотя они вели большую и интересную игру; но я пригласил Бернардо ди Чоне деи Нобили, самого любезного и щедрого игрока из всех, кого когда-нибудь видели.
1396. Затем пришла зима, и я решил вернуться во Флоренцию с намерением больше не возвращаться в Париж и больше никогда не вести игру, и продал Бернардо ди Чино за 1000 франков мой дом, который мне стоил 600 франков, а утварь по дешевке уступил управителю. Собираясь уезжать, пошел я проститься с королем и королевой. Королева велела мне не уезжать, не поговорив с ней еще раз, сказав, что она пришлет за мной, когда будет нужно, и через несколько дней послала за мной. При ней находился брат ее герцог Лодовико, и после многих любезных фраз она поручила мне, чтобы я воздействовал на флорентийскую коммуну и чтобы та послала своих послов к королю Франции для заключения лиги против герцога Миланского,[63] говоря мне, что она уверена, что король охотно согласится, и т. д. Дала она мне верительные грамоты к нашим синьорам Флоренции.
Я уехал и прибыл во Флоренцию в конце мая 1396 года; прежде чем предстать перед нашими синьорами, я дал знать о данном мне поручении некоторым мудрым и имеющим вес членам их коллегий, а затем уже явился и доложил о своем посольстве. В связи с этим созывалось много советов и пратик,[64] и, так как до моего приезда во Флоренцию мессер Мазо дельи Альбицци[65] поехал послом к французскому королю, чтобы испросить предоставления нам, когда это потребуется, за наш счет воинов, капитанов и т. д., было решено, что я вернусь в Париж; и дано было мне поручение и полная доверенность – мне и мессеру Мазо – на заключение лиги и т. д.; я отправился 20 июля вышеуказанного года с жалованием по 4 флорина в день.
До своего отъезда я купил у Мильоре ди Джонта два участка земли, расположенные в приходе Монтуги аббатства Фьезоле. Я дал ему за них 700 золотых флоринов и заплатил всю габеллу.[66] Отмечу, что еще в 1391 году я купил усадьбу у Луиджи ди Бонаккорсо ди Рукко деи Питти за 700 золотых флоринов и оплатил габеллу. Усадьба называлась Боссоли и расположена под Сорбильяно в Вальдипезе. В указанный год заплатил я также 400 флоринов золотом Андреа Белинчини за дом, который мой брат Франческо заложил у его брата Никколо, и в тот же год заплатил я еще 300 золотых флоринов Лизабетте, дочери Чоне ди Бонаккорсо деи Питти.
Я выехал из Флоренции 20 июля 1396 года, направляясь в Париж через Ломбардию, с большой опасностью из-за поручения, данного мне нашими синьорами; со мной ехал также сер Ванни Стефани, нотариус посольства,[67] каковой весьма затруднял меня по пути в Париж, так как совсем непривычен был к верховой езде и никогда из Флоренции не отлучался. Я прибыл в Париж и узнал, что мессер Мазо добился от короля того, о чем просил; имея в виду поручение, мы с большим рвением добивались результатов, и в сентябре месяце заключили союз с королем Франции;[68] из-за моего участия в этом деле герцог Орлеанский, прежде меня весьма любивший, стал относиться ко мне подозрительно, так как герцог Миланский был его тестем,[69] и, до того как мы заключили лигу, передал мне через тайно им посланного оруженосца Бонифацио дель Мадруччо, чтобы я из любви к нему отстранился от дела, направленного против его отца, герцога Миланского, при этом угрожая мне, хотя и в благородной форме. Но я, несмотря на это, не оставил порученной мне задачи, но с горячим усердием, движимый любовью к родине, продолжал ее.
Мы уехали из Парижа, избрав дорогу на Авиньон, желая затем сесть на корабль, который должен был следовать в Порто Пизано, но, прибыв в Авиньон, по воле божьей и совету кардинала Корсини из Флоренции мы не сели на корабль, но отправились сухим путем. Указанный корабль разбился в море, и все люди утонули: утонули и многие флорентийские купцы в их числе и Джованни ди сер Ландо Фортини. Мы выехали из Авиньона в день св. Мартина и, достигнув Асти, послали всадника к герцогу Миланскому с просьбой выдать нам охранный пропуск; и, после того как было возвещено по всей земле о нашем мандате, мы на третий день перед рассветом покинули Асти и, держа путь на Геную, но минуя земли герцога, достигли Генуи, а затем Порто Венери, где задержались на много дней по воле судьбы и в конце концов приехали во Флоренцию на рождество, проведя таким образом в дороге от Авиньона до Флоренции около 46 дней. И вскоре после того как мы приехали, были избраны послами во Францию мессер Ванни Кастеллани, мессер Филиппо Корсини, который был доктором в это время,[70] и я; и мне, в частности, нашими синьорами было приказано выехать в самом срочном порядке вперед. Отправился я в путь января 15-го дня – дорогой на Фриуль и через Германию, проведя 34 дня среди снегов и только заходя в помещение. Пять дней я провел у подножия горы, которая зовется Арлеберг, потом перешел через нее с помощью быков и людей, которые расчищали снег и прокладывали дорогу. Так прибыл я в Констанцу, затем в Базель, оттуда – в Лангр и потом в Париж. Тут узнал я, что король очень болен, узнал я также, что пришли весьма верные новости о поражении, которое французы потерпели в Турции,[71] и по этим двум причинам я мало чего мог достигнуть до того, как приехали мессер Ванни и мессер Филиппо Корсини. Вместе с ними приехал и мой брат Луиджи. Мы пробыли там около четырех месяцев, не имея возможности заняться нашим делом, так как все здесь были заняты только торжественными похоронами принцев королевского дома и других синьоров, погибших в Турции; король же заболел и, будучи сумасшедшим, находился под запором.[72] Выздоровление короля было ознаменовано его появлением в совете.
63
Жена Карла VI Изабелла Баварская – дочь герцога Стефана Баварского и внучка герцога Милана Бернабо Висконти, свергнутого и казненного своим племянником и соправителем Джан Галеаццо Висконти. Отсюда – направленная против Джан Галеаццо политика Изабеллы и стремление Флоренции использовать эту антимиланскую позицию Изабеллы для заключения союза с Францией против Милана.
64
Особая комиссия, создававшаяся олигархией для рассмотрения наиболее важных вопросов, постановления «пратик» имели законодательный характер.
65
Мазо дельи Альбицци – глава флорентийской олигархии, на протяжении многих лет занимал все руководящие посты в управлении городом.
67
Нотариус посольства оформлял всю документацию флорентийских послов как при отъезде, так и в ходе переговоров, иногда сопровождая посла к месту назначения и осуществляя таким образом тщательный надзор за всей процедурой переговоров. С конца XIV в. в роли такого рода нотариусов выступают большей частью ученые юристы, получившие специальное образование.
68
Договор между Францией и Флоренцией (29 сентября 1396 г.) предусматривал взаимную помощь на протяжении пяти лет против возможной миланской агрессии.
69
Герцог Луи Орлеанский был женат на Валентине, дочери Джан Галеаццо Висконти, что делало его потенциальным наследником миланских владений и постоянно сказывалось на французско-флорентинских взаимоотношениях.
70
Речь идет об ученом звании доктора права Филиппо ди Томмазо Корсини (1334–1421), знаменитого юриста, занимавшего видное место в политической жизни Флоренции.
71
Имеется в виду битва при Никополе (на правом берегу Дуная) 28 сентября 1396 г., где турки разбили войска венгерского короля Сигизмунда Люксембургского и пришедшие к нему на помощь крестоносные войска, в том числе и французские.
72
Карл VI, подверженный приступам тяжелого психического заболевания, по временам совершенно терял разум, что создавало благоприятную обстановку для всевозможных политических интриг и борьбы различных группировок за власть и влияние в ходе тех или иных переговоров.