Я написал такое письмо и послал его вместе с повесткой о вызове с собственным гонцом. Затем произошло так, что мои родичи и друзья обращались с просьбой о нас ко многим видным нашим согражданам, и как-то, когда в Сан Пьетро Скераджо их собралось около двухсот человек, Нери ди Пьеро, наш племянник, обратился к ним с просьбой о совете и помощи, и упомянутые сограждане решили пойти все вместе к нашим синьорам и просить о нашем освобождении, что и сделали; и в то же утро все пришли к исполнителю и весьма горячо с ним говорили, говорил мессер Ринальдо Джанфильяцци, а во дворце перед нашими синьорами говорил мессер Филиппо Корсини. Вслед sa этим 31-го числа указанного выше месяца наши жены и наши дети, какие тогда были во Флоренции, отправились во дворец к синьорам, их коллегиям и «Десяти балии» и просили о нашем освобождении. Посему наши синьоры, их коллегии и «Десять», убедившись, что с нами поступили ошибочно, постановили нас освободить, послали за исполнителем и показали ему решение, принятое ими о том, что мы должны быть выпущены на свободу, и приказали ему сделать это, что и было выполнено.
Затем последовало, что Луиджи, получив в Неаполе мое письмо и повестку о вызове, тотчас же попросил у короля отпуск и отправился в дорогу, но по пути, достигши Перуджи, он узнал, что осужден на изгнание, что соответствовало истине, поскольку были посланы глашатаи, объявившие о вызове его в суд в течение трех дней, а затем был заочно осужден с лишением прав имущественных и личных, и никакой отсрочки ввиду его отсутствия, о которой мы просили, дать ему не захотели. Исполнитель использовал свои полномочия и сделал ему это зло, побуждаемый все той же шайкой наших врагов, о которой в этой книге мы уже упоминали.
Вследствие этого Луиджи вернулся в Аквилу, где король утвердил его капитаном на тот год и на будущий, хотя Франческо, наш брат, был уже раньше в этой должности и в то время также нес ее. Он оставил его там, отправился в Неаполь и отказался от этого поста ввиду готовящейся войны между королем и этой коммуной по наущению вышеупомянутых участников зловредного заговора, каковые по просьбе папы управляли этой коммуной. И после того, как он отказался от должности, получил письма, посланные королем, о том, что ни он, ни кто другой, кто бы ни был вместо него в Аквиле, ни перед кем там не отчитывался бы.
И случилось так, что еще за три дня до того, как эти письма дошли до Аквилы, Франческо умер, да простит господь бог его, и мы похоронили его здесь октября 9-го дня этого злополучного года. И потому я говорю о злополучном годе, что вот уже около четырех лет с нами происходят несчастия и бедствия и терпим мы всяческие обиды и подлости все от тех же упомянутых наших врагов, каковые стремились и продолжают стремиться наносить нам всяческий вред и униженье по причине того, что Луиджи вел переговоры и заключил мирный договор между королем Владиславом и коммуной Флоренции в год, когда наш упомянутый брат был в числе наших синьоров во дворце, а именно в декабре месяце 1410 года; по каковому поводу помянутые заговорщики, побуждаемые папой, от которого они получали и надеются получить бенефиции, постоянно показывают свое недовольство, и с большим старанием и хитростью прилагают все усилия, чтобы нарушить этот мир; и на сей день 30 октября 1413 года весьма близки к тому, чтобы он был нарушен, поскольку всячески внушают нашему народу, ссылаясь на взятие указанным королем Рима и многих других земель церкви, что король сей хочет де лишить нас нашей свободы; и от того между нашими гражданами возникают великие смуты и подозрения. А я один из тех, кто живет без уверенности, что он не загорится желанием подчинить нас себе, каковое намерение может у него возникнуть из-за тех подлых поступков, которые против него совершали упомянутые заговорщики с тех пор, как был заключен тот мир, каковой подписан был против воли папы. Каковой папа вместе с королем Луи продолжал войну против короля Владислава весь следующий год, т. е. 1411, а затем в 1412 году, после того как король Луи ушел во Францию,[119] папа из страха заключил мир с королем Владиславом, который с большим войском приближался к Риму.[120]После этого мира папа всячески домогался прихода в Рим императора,[121] и король Владислав, подозревая, что папа делает это, чтобы выступить против него, пожаловался о том нашим синьорам через своих чрезвычайных послов, сюда направленных, и многократно в разное время просил нас заключить с ним лигу для защиты наших государств, или чтобы коммуна дала ему твердое обещание, что папа не будет призывать императора в Рим для действий против него; каковая лига была отвергнута, равно как и обещание. Вследствие чего король Владислав со своим мощным войском пришел к Риму и взял его, и чуть было не захватил самого папу и его кардиналов, каковой папа со своими кардиналами бежал сюда во Флоренцию;[122] и здесь стал вести переговоры, чтобы мы заключили с ним лигу для войны против упомянутого короля, каковая лига, кажется мне, может быть заключена усилием тех, кому он давал и дает бенефиции, и которые имеют силу и сумеют руководить нами в этом. Да дарует бог, чтобы для нашего народа это имело следствия лучшие, чем я ожидал; ибо сомневаюсь я, чтобы народ наш смог выдержать великие расходы, которые воспоследуют из этого, и посему могут произойти великие раздоры, от чего да избавит нас господь и таким образом, чтобы свобода была спасена.
119
Речь идет о Луи Анжуйском, который, не имея достаточных средств для содержания армии и флота, потерпел поражение от Владислава и вынужден был вернуться во Францию.
120
По условиям заключенного договора Иоанн XXIII признает Владислава законным королем Неаполя (вопреки своему договору с Луи Анжуйским), называет Владислава своим союзником и военным защитником, за что Владислав со своей стороны объявляет Иоанна единственным законным папой; однако оба союзника – и папа, и Владислав – почти сразу же стали нарушать только что заключенный ими мир.
121
Речь идет о германском императоре Сигизмунде (1411–1437), который под предлогом коронационного похода в Рим стремился хотя бы частично восстановить власть империи над Италией и которого папа Иоанн XXIII пытался использовать в борьбе против Владислава Неаполитанского.
122
Рим был захвачен Владиславом 8 июня 1413 г.; воспользовавшись политикой Иоанна XXIII, Владислав действовал в Риме не как защитник папы, а как завоеватель, подвергнув город разграблению.