Итак, когда папа Иннокентий IV в лето Господне 1245 низложил императора Фридриха, тот был сильно раздражен, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8). «И собрались к нему все притесненные и все должники и все огорченные душею, и сделался он начальником над ними», 1 Цар 22, 2. А он /f. 288b/ мог, соответственно, сказать слова из Исаии, 3, 7–8: «Не делайте меня вождем народа. Так рушился Иерусалим, и пал Иуда». Но послушай, что говорит Мудрец, Притч 17, 12: «Лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью». Каковым и был Фридрих, не оценивший благодеяний Церкви[801], полученных им, более того, он был непреклонным и жестоким гонителем Римской церкви; но он не остался безнаказанным, ибо сказано: «Души убиваемых возопят, и Бог не позволит уйти без отмщения», Иов 24, 12[802]. То же говорит Мудрец, Притч 17, 13: «Кто за добро воздает злом, от дома того не отойдет зло». Вот это, как мы ясно видим, исполнилось на Фридрихе, чей дом был полностью уничтожен. Посему Иов говорит, 18, 17–19: «Память о нем исчезнет с земли, и имени его не будет на площади. Изгонят его из света во тьму и сотрут его с лица земли. Ни сына его, ни внука не будет в народе его, и никого не останется в жилищах его».
О том, что в этом году изгнанные императором вошли в Парму
Итак, в лето Господне 1247 некоторые пармские рыцари, изгнанные императором, жили в Пьяченце. Были они мужами благоразумными, сильными и храбрыми, и весьма «опытны в бою» (Песн 3, 8), но «огорченные душею» (1 Цар 22, 2), потому что дома их в Парме были разрушены и потому что «худая жизнь – скитаться из дома в дом» (Сир 29, 27) (ибо они были изгнанниками и скитальцами, у них были большие семьи и мало денег, поскольку им пришлось покинуть Парму внезапно, чтобы их не захватил и не увел с собой император). И вот они ушли из Пьяченцы, вошли в Парму и /f. 288c/ в 15-й день от начала июня изгнали сторонников императора.
О том, что жители Пармы собрались на сходку и выбрали себе капитана и предводителя господина [Уго ди Сан-Витале]
А когда рыцари из Пьяченцы пришли к селению Ночето, они собрались на каком-то лугу, вооруженные и на конях, устроили там сходку и выбрали господина [Уго ди Сан-Витале] своим капитаном и предводителем, зная, что «при недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует», Притч 11, 14. А господин [Уго ди Сан-Витале] был храбрым и опытным в бою, и человеком умным и таким, какого описывает Мудрец, Притч 24, 5–6: «Человек мудрый силен, и человек разумный укрепляет силу свою. Поэтому с обдуманностью веди войну твою, и успех будет при множестве совещаний». А был там и господин Гиберто да Дженте, великий и красноречивый оратор, который сказал: «Так сойдемся же с нашими врагами, уповая на Господа». То есть, как сказал Мудрец, Притч 21, 31: «Коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа». Господин же Герардо дельи Арчили сказал: «Будем отважны и "готовы или жить или умереть отважно" (1 Мак 4, 35), и пусть никто не отступит и не устрашится. Ибо "Господь будет на стороне храбрых" (Суд 5, 13)[803] и помощь Свою ниспошлет нам с небес». И вот, воодушевившись такими речами, они подступили и провели большое сражение с подеста и рыцарями Пармы при Боргетто ди Таро; и там они убили подеста Пармы, а именно господина Энрико Теста из Ареццо, который был моим знакомым и другом и сердечно любил всех братьев-миноритов. Убили также и его рыцаря, и господина Манфредо да Корнаццано, и господина Уго, сына господина Маньяротти деи Вичедомини, и многих других. И был там ранен господин Бартоло Тавернери, бежавший с некоторыми своими друзьями в Костамеццану. И /f. 288d/ тогда тевтонцы императора сказали изгнанникам: «Входите в Парму и захватывайте город, не опасаясь, потому что мы не окажем вам сопротивления». И изгнанные императором пармские рыцари тотчас же подошли к названному городу, не встречая никакого сопротивления, взяли его и удержали. И собрались жители Пармы на совет и собрание, и избрали пармским подеста господина Герардо да Корреджо. Случилось это в воскресенье 16 июня. А утром в понедельник упомянутые пармцы своевременно отправили послов в коммуну Реджо – господина Арманно де Скоти и с ним еще одного посла с требованием выдать им пленных из Пармы, содержавшихся реджийцами в оковах. Но господин Бозио, реджийский подеста, не пожелал их тогда выслушать.
О том, что пармцы по девяти причинам смогли легко войти в город и после взятия удержать его
801
Салимбене довольно часто с пристрастием упоминает о неблагодарности Фридриха II по отношению к Церкви, которая в лице папы Иннокентия III поддерживала его в юности. См. прим. 132.
802
Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и Бог не воспрещает того».
803
Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Тогда немногим из сильных подчинил Он народ; Господь подчинил мне храбрых».