О французах и англичанах, стремящихся пить кубками, к коим могут подойти слова Иеремии, 11,18: «Господь открыл мне, и я знаю; Ты показал мне деяния их»
И впрямь французы и англичане стремятся пить кубками. Поэтому у французов багровые глаза, ибо от чрезмерного употребления вина они у них навыкате, красные, воспаленные и гноящиеся; и поздним утром, отрезвившись от вина, они идут с такими глазами к священнику, отслужившему обедню, и просят закапать им в глаза воды от омовения рук. Брат Варфоломей Гвискул из Пармы, как я слышал много раз в Провене, говорил им: «Ale! Ke mal onta ve don De! Metti de l'aighe in le vins, non lis ocli». Что означает: «Подите прочь! Да воздаст вам Бог за это зло! Наливайте воду в вино, когда вам надо выпить, а не в глаза». То же, Притч 20, 1: «Вино – глумливо, сикера – буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен».
Англичане, конечно, увлекаются тем же и «стремятся пить кубками». В самом деле, англичанин берет большой /f. 301d/ кубок вина и выпивает его до дна со словами: «Ge bi a vu»[915]. Это все равно, что сказать: «Вам следует выпить столько же, сколько выпью я». И он полагает, что этим он выказывает большую учтивость, и считает весьма плохим того, кто сделал иначе, чем он, поучающий словами и собственным примером. И однако он поступает вопреки Писанию, гласящему, Есф 1, 8: «И вина царского было множество, по богатству царя. Питье шло чинно, никто не принуждал». То же гласит Писание в другом месте, Сир 31, 29[916]: «Не соперничай с усердными к вину; ибо многих погубило вино». И до конца главы следуют стихи об умеренности в питье. Однако англичан можно извинить, если они с удовольствием пьют хорошее вино, когда могут, поскольку у них на родине вина мало. Менее простительно французам, потому что у них больше вина, и не случайно говорится: «Тяжело отказаться от привычки»[917]. Обрати внимание на то, что говорится в стихах[918]:
Да будет сказанного об этом достаточно.
О длинных и коротких днях во Франции
Надо заметить, что во Франции, как я видел своими глазами, дни длиннее в определенные месяцы, чем в Италии; например, в мае дни длиннее, в то время как зимой – короче.
О Людовике Святом, короле Франции, и о первом его походе за море, ибо он совершил два похода[919].
О Людовике, короле Франции, принявшем участие в провинциальном капитуле братьев-миноритов, проведенном в Сансе
Теперь мы возвратимся к ходу нашей истории, дабы рассказать о короле Франции. Итак, в лето Господне 1248, перед праздником Пятидесятницы или позже, я отправился из Альтисиодора в сансский монастырь, где должен был состояться провинциальный капитул Французской провинции ордена братьев-миноритов, и туда собирался прибыть господин Людовик, король Франции. /f. 302a/ И вот, когда собрался капитул, к брату Иоанну Пармскому, генеральному министру, находившемуся в той же обители, пришел французский министр ордена с дефиниторами и сказал ему: «Отче, мы проэкзаменовали и одобрили 40 братьев, прибывших на капитул, чтобы получить право проповедовать, и мы дали им это право и отпустили их, дабы они возвратились в свои обители и не обременяли своей многочисленностью обитель капитула». Генеральный министр ответил им, что они поступили неразумно и плохо, ибо сие разрешается провинциальным министрам и дефиниторам только в отсутствие генерала ордена. И добавил: «Экзамен, который вы им учинили, я одобряю, но желаю, чтобы все они вернулись и получили право проповеди от меня, согласно уставу». Так и было сделано. И они потом пребывали в обители капитула до его окончания.
И поскольку король Франции выехал из Парижа[920] и направлялся на капитул, то при его приближении к обители все братья вышли ему навстречу, дабы принять его с почетом. И брат Ригальд из ордена миноритов, кафедральный магистр в Париже и архиепископ Руанский, в епископском облачении вышел из обители и поспешно направился в сторону короля, вопрошая: «Где король? Где король?» И я следовал за ним. Ибо он шел один, растерянный, с митрой на голове и с пастырским посохом в руке. Ведь он задержался со сборами, так что другие братья уже вышли и стояли там и сям по дороге, обратив лица в сторону [короля], желая увидеть его приближение. И подивился я немало, говоря себе: «Читал ведь я "не раз и не два" (4 Цар 6, 10), что галлы-сеноны до того были могущественны, что взяли под предводительством /f. 302b/ Бренна[921] Рим. Теперь же жены их по большей части похожи на служанок». Ведь если бы король Франции совершал свой путь через Пизу или через Болонью, то весь цвет знатных дам из названных городов вышел бы ему навстречу. Тут я вспомнил, что таков уж обычай у французов. Ибо во Франции только горожане [burgenses][922] живут в городах, рыцари же и благородные дамы обитают в своих усадьбах и имениях.
916
Первая часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Против вина не показывай себя храбрым».
917
См.:
919
Людовик IX совершил первый поход в Египет в 1248 г., второй – в 1270 г., в Тунис, где он и умер от чумы.
921
Сеноны – галльское (кельтское) племя, жившее в I в. до н. э. (в период завоевания Галлии Юлием Цезарем) по обоим берегам верхнего течения Сены, там, где теперь находится г. Сане. Но еще в V в. до н. э. сеноны и другие галльские племена появились в Северной Италии и поселились в долине реки По. В 390 г. до н. э. они во главе с Бренном нанесли поражение римлянам при Аллии. Здесь Салимбене называет сенонами (Senones) и жителей г. Санса (фр. Sens), и древнее галльское племя.
922
Как видим, burgenses, то есть горожан (от нем. Burg – «город»), Салимбене противопоставляет рыцарям и благородным дамам. Скорее всего, «burgenses», по Салимбене, – представители торгово-ремесленных слоев, составлявших основное население городов. Ср. нем. «бюргер», фр. «буржуа».