Третьим другом брата Уго был Роберт Гроссатеста[953], епископ Линкольнский, один из известнейших клириков мира. Он вторым после Бургундиона[954], судьи из Пизы, перевел Дамаскина[955], и Заветы 12 патриархов, и много других сочинений. Четвертым другом Уго был брат Адам из Марча[956] из ордена братьев-миноритов, один из величайших клириков мира. Он прославился в Англии и написал множество книг, как и епископ Линкольнский. Оба они были англичанами и товарищами, и оба погребены в кафедральном соборе. Третьим товарищем этих двух был магистр Александр из ордена братьев-миноритов, англичанин по происхождению, магистр кафедры в Париже[957]. Он написал множество книг, и, как говорили все, хорошо знавшие его, в его время не было в мире равных ему.
О том, что я познакомился с братом Уго, еще будучи юношей, находясь в сиенском монастыре. Об учености брата Уго, многократно восхвалявшейся на синоде в Лукке
Мне вспоминается, что, когда юношей я жил в сиенском монастыре[958], в Тоскане, брат Уго возвращался из римской курии и великолепно говорил братьям-миноритам и проповедникам, пришедшим его повидать, о блаженстве рая и о презрении к мирской жизни, и на любой обращенный к нему вопрос он отвечал всем тотчас, без промедления. И «все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк 2, 47).
А когда я был в Пистое и предстоял в городе Лукке созыв синода в день Пепельной среды[959], а среди братьев луккских не нашлось никого, кто бы мог произнести проповедь, они обратились с просьбой к брату Уго, чтобы он удостоил их своей помощи в этом затруднении. Он обещал и выполнил их просьбу. А пришел он в Лукку из Пешии только в тот час, /f. 307c/ когда должен был идти в кафедральный собор; и тут собралась вся монастырская братия, желая его сопровождать и ради почета и из желания послушать его. А он, увидев их у дверей, удивленно сказал: «О, Боже! Куда они идут?» Ему ответили, что братья пришли оказать ему почет и что они хотят послушать его. И Уго сказал: «Я не ищу столь великого почета, ибо я не папа. Но если они хотят послушать проповедь, пусть придут, когда мы уже будем там; я же пойду вперед лишь с одним товарищем, а с этой толпой – не пойду». Придя в церковь, они увидели, что все уже собрались и готовы слушать, поскольку последний из тех, кто должен был говорить, заканчивал проповедь. И вот брат Уго произнес проповедь и сказал такие слова в назидание и утешение клиру, что все «дивились словам благодати, исходившим из уст» его (Лк 4, 22). И клирики Луккского епископства еще много лет говорили, что никогда им не доводилось слышать человека, который бы так хорошо говорил. Действительно, некоторые повторяли его проповедь, как заученный наизусть псалом. И они в течение долгого времени восхваляли брата Уго и проповедь его, и из-за него полюбили весь орден и прониклись к нему уважением.
В другой раз я слушал его проповедь народу в провинции Прованс, близ Роны, неподалеку от Тараскона. На этой проповеди были мужчины и женщины Тараскона и Бокера, двух расположенных рядом знаменитых замков, если не считать того, что Рона отделяет один замок от другого. И в каждом из них есть хороший монастырь братьев-миноритов. На этой проповеди были также мужчины и женщины из городов Авиньона и Арля. И сказал он им, как я слышал своими ушами, слова назидательные, слова /f. 307d/ полезные, слова медоточивые, слова спасительные. И они слушали его так, словно он был Иоанном Крестителем, Иисусом Христом во образе человека, потому что считали его за пророка, говоря: «Это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир», Ин 6, 14. Не верят в это те, которые лишены подобной благодати. Не без причины сказано, Сир 44, 19–20: «И не было подобного ему в славе; он сохранил закон Всевышнего». Очень смешно, если я не хочу верить, что кто-то является епископом или папой, лишь потому, что я не являюсь таковым.
О том, как брат Уго одержал верх над магистром Райнерием из Пизы, называвшим себя философом
А при дворе графа Прованского был некий магистр Райнерий, родом пизанец, который называл себя философом, сведущим во всем; и он так сбивал с толку судей, нотариев и придворных врачей, что никто там не мог жить, сохраняя достоинство. И вот, поведав о своих скорбях брату Уго, они попросили его, чтобы он удостоил их своей помощи и защитил от злейшего противника. Брат Уго им сказал: «Назначьте с графом день диспута во дворце, и пусть вместе с графом там будут рыцари и знатные люди, судьи, нотарии и врачи, и начните с ним диспут; и пусть граф пошлет за мной, и я покажу и докажу ему, что он осел, и небо ему покажется с овчинку». Все так и случилось. Он до такой степени его запутал и загнал в угол, что тому стало стыдно находиться при дворе графа и он удалился, не попрощавшись с хозяином. И впоследствии он не только не осмеливался жить там, но даже появляться. А ведь он был великим софистом и полагал, что его софизмам никто не может противостоять. Но сказано, Сир 37, 23–24: «Иной ухищряется в речах, а бывает ненавистен, – такой останется без всякого пропитания; ибо не дана ему от Господа благодать, и он лишен всякой мудрости». Итак, брат Уго избавил от сильного /f. 308a/ нищих и угнетенных, у которых не было помощника[960]. И они целовали руки и ноги брата Уго, потому что он избавил их от руки сильного. И исполнились слова Писания, гласящие, Иов 29, 11–12: «Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня, потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного». То же сказано в другом месте Писания, Еккл 5, 7–8: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране». То же, Ис 50, 4: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего». То же, Сир 51, 30: «В награду мне Бог дал язык, и им я буду хвалить Его».
953
Роберт Гроссатеста (или Гроссетест) (1175–1253) – выдающийся ученый, первый францисканский профессор Оксфордского университета, епископ Линкольнский (1235–1253). См. о нем: The Cronicle of Eccleston. Cap. 15. Ed. cit.;
954
Бургундион (XII в.) – знаменитый судья и переводчик Иоанна Дамаскина и Заветов 12 патриархов.
955
Иоанн Дамаскин (ок. 650–753) – византийский богослов. Принял монашеский постриг (до 700 г.) в обители св. Себастьяна близ Иерусалима. Систематизировал сочинения отцов Церкви, создав законченную систему патристики. Главный труд его – «Источник знаний». Кроме гомилий и агиографических сочинений, Дамаскин сочинял церковные канты.
956
Адам из Марча – о нем также упоминается в «The Chronicle of Eccleston», cap. 11. Ed. cit.
957
Александр Гэльсский (или: Галесский) (1185–1245) – знаменитый францисканский богослов, прозванный «неопровержимый доктор» (Doctor irrefragabilis); преподавал на богословском факультете Парижского университета; главный его труд, завершенный после смерти учениками, – «Сумма всего богословия» (Summa universae theologiae).
959
Пепельная среда – первая среда первой недели Великого поста. В этот день священник посыпал свою голову и головы прихожан пеплом от оливкового дерева в знак покаяния.