В то время пришел ко мне брат Гвидо Путаджо и, бросившись к моим ногам, поведал мне все вышесказанное и описал все положение дел в своем ордене, что знал и видел с самого начала. И он попросил меня, чтобы я вызволил его из Фаэнцы, так как он боялся, как бы жители Фаэнцы, внезапно разгневавшись и взволновавшись, не применили к нему насилия, как из-за вышеупомянутой ссоры, так и потому, что он имел в своем ордене хулителей, завистников и соперников, а также потому, что господин Роландо Путаджо, его единокровный брат, был подеста Болоньи, и болонцы во главе с ним шли осаждать Фаэнцу[1069]. И он сказал мне, что, если ему удастся выбраться из Фаэнцы целым и невредимым, он вступит в орден тамплиеров, потому что папа Григорий X упразднил его орден в Лионе на вселенском соборе[1070]. И то, что он мне обещал, он впоследствии исполнил, совершив задуманное.
Вышеупомянутый Роберто, который был слугой у братьев-миноритов, также добавил[1071], с целью оправдания своего ухода и своего греха, и своего отступничества, что он никогда не брал на себя обета послушания и целомудрия, и поэтому, как /f. 319c/ он говорил, он имел полное право жениться. Тогда я ему сказал, что он в течение многих лет на людях носил монашеское облачение и поэтому он никоим образом не должен был брать в жены пустынницу, посвятившую себя Богу; я сослался на авторитеты и добавил множество примеров, дабы показать ему его глупость и порочность.
Здесь показывается на многих примерах, которые приводятся ниже, что никто не должен вступать в брак с женой, посвятившей себя Богу
И прежде всего потому, что Господь так говорит о посвященной Ему невесте, Ос 2, 14: «Посему вот, и Я увлеку ее, приведу ее в пустыню, и буду говорить к сердцу ее». А также обращается к ней непосредственно, говоря: «И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа» (Ос 2, 19–20).
Во-вторых, я привел ему пример царя Хиртака, который захотел взять в жены Ифигению, дочь предыдущего царя, хотя она была посвящена апостолом Матфеем Богу и поставлена аббатисой над более чем двумястами монахинями[1072]. И поэтому за зло, которое он совершил, он понес в качестве отмщения наказание. Ведь он повелел убить Апостола, потому что тот не давал согласия на то, чтобы он брал в жены Ифигению, и велел развести большой огонь вокруг монастыря Ифигении, чтобы сжечь ее вместе с другими монахинями. Явившийся же ему Апостол отвел весь огонь от этой обители. Вырвавшийся на свободу огонь охватил дворец царя и поглотил все, только царю с его единственным сыном с трудом удалось спастись. И тотчас его сын, освободившись от нечистого духа, осознав преступления отца, поспешил к могиле Апостола. А гнусный отец, пораженный проказой, сам себя лишил жизни мечом, поскольку не мог вылечиться. А каким образом апостол Матфей убеждал царя Хиртака, чтобы тот не брал себе в жены Ифигению, мы вкратце поведаем, к смущению Роберто. Собрав всех /f. 319d/ вокруг себя, Апостол громко сказал: «Вы все, стоящие тут вокруг меня, хорошо знаете, что если бы кто-нибудь из рабов посмел посягнуть на жену царя, он бы заслужил от царя не только поношение, но и смертную казнь, не потому что он осмелился взять жену, а потому что, взяв жену своего господина, он осквернил его супружество. Так и ты, царь, зная, что Ифигения стала женой Царя вечного и освящена священным покровом, как ты можешь отнимать жену у того, кто могущественнее тебя, и сочетаться с ней супружеством?»
Второй пример – Рувима, который осквернил жену Иакова, своего отца, как сказано в Быт 35. И поэтому «первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева, с тем однакож, чтобы не писаться им первородными», как говорится в 1 Пар 5, 1.
Третий пример – Адонии, кого Соломон велел убить из-за Ависаги, которую тот хотел взять в жены, как говорится в 3 Цар 2.
1071
В беседе с Салимбене, описание которой было прервано рассказом-вставкой о Гвидо Путаджо.
1072
Пример заимствован Салимбене из: