Об уменьшении /f. 328c/ одежд читаем такое, Ис 20, 2–4: «В то самое время Господь сказал Исаии, сыну Амосову, так: пойди и сними вретище с чресл твоих и сбрось сандалии твои с ног твоих. Он так и сделал: ходил нагой и босой. И сказал Господь: как раб Мой Исаия ходил нагой и босой три года, в указание и предзнаменование о Египте и Ефиопии, так поведет царь Ассирийский пленников из Египта и переселенцев из Ефиопии, молодых и старых, нагими и босыми и с обнаженными чреслами, в посрамление Египту». Также 4 Цар 1, 7–8, когда спросил царь Израиля у вестников, которых послал к Илии: «Каков видом тот человек, который вышел навстречу вам и говорил вам слова сии? Они сказали ему: человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим. И сказал он: это Илия Фесвитянин». Также об Иоанне Крестителе так говорится, Мф 3, 4: «Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед». И поэтому он заслужил похвалу от Господа, Мф 11, 7–8: «Что смотреть ходили вы в пустыню? ... человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских». И исполнилось то, что говорится в Писании, 2 Кор 10, 18: «Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь». Тот хвалил сам себя, кто сказал, 1 Мак 10, 72: «Спроси и узнай, кто я и прочие помогающие нам».
В-четвертых и в-последних, Нееман может быть оправдан за множество одежд, поскольку язычники были воспитаннее и щедрее, нежели иудеи, которые были чересчур жадны; это можно доказать на словах и примерах. Ведь Лука говорит, 16, 14, что, когда Господь высказывался против жадности, «слышали всё это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним». /f. 328d/
О том, что дар Иеровоама не был знатным подарком по четырем причинам, если только не иметь в виду тайны
Также в Третьей книге Царств, 14, 2–3 говорится, что царь Израильский Иеровоам сказал своей жене, чтобы она взяла в руки десять хлебов и отнесла Ахии Силомлянину, и дала ему, и спросила у него о сыне своем, который болел «болезнью, от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14), будет ли он жить или нет. Был ли это дар царский и знатный, суди ты, читатель. А мы говорим, что нет, по четырем причинам. Во-первых, со стороны посылающего, ибо, подобно тому как лучшему свойственно совершать лучшее, так знатному – давать знатное. Ведь он был царь, и поэтому ему приличествовало послать царский дар. В подобном случае царь Александр сказал кому-то, кто отказывался от его дара на том основании, что он не соответствовал его низкому положению: «Я ищу не того, что прилично тебе принять, но того, что мне прилично дать»[1150]. Во-вторых, со стороны посланного, ибо та, что отнесла подарок, была царицей. В-третьих, со стороны того, кому посылалось, ибо это был пророк, которому Иеровоам даже был обязан многим, поскольку тот ему предсказал царство[1151]. В-четвертых, со стороны дела, которого он добивался от него, а именно, чтобы он спросил Господа о жизни сына его. Но не было удивительным, что он послал ничтожный подарок, как потому, что он был жаден, что свойственно природе иудеев, так и потому, что хотя он и был царь, однако он вышел из рабов Соломона. Если только не подумать, что не лишено тайны то, что он послал десять хлебов, – или из-за десяти заповедей, по которым живет тот, кто их соблюдает[1152], или из-за того, что он с соизволения Господа объединил десять колен иудейского народа, после того как Господь вознегодовал на Соломона; эти десять колен были обозначены в десяти частях разодранной одежды пророка, 3 Цар 11, 30 и след.
Нееман же, военачальник царя Сирии, отнес Божию человеку, а именно пророку Елисею, десять талантов серебра и шесть тысяч сиклей золота и десять перемен одежд, хотя Елисей не принял этого. Ибо он уже понимал, что придет Сын Божий, который будет учить, Мф 10, 8: «Даром получили, даром /f. 329a/ давайте».
О знатном даре Азаила, который он отнес Елисею
Азаил, другой военачальник царя Сирии, также, когда ходил узнать у Божия человека, а именно у пророка Елисея, о своем царе Венададе, который болел смертельной болезнью, по наставлению царя «взял дар в руку свою и всего лучшего в Дамаске, сколько могут нести сорок верблюдов» (4 Цар 8, 9).
1150