И я сказал: «Он не мог, поскольку некоторые так привержены его писаниям, что стесняются пересмотреть то, что они сказали, чтобы не показаться лжецами, и поэтому не могут отступить. Об этом Мудрец говорит, Притч 26, 11: "Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою". И тут же следует (Притч 26, 12): "Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него"»[1232]. Когда графиня да Казерта осудила императора Фридриха за то, что он повел себя неразумно, вступив в войну с ломбардцами, хотя имел в своем королевстве все блага, которыми может наслаждаться человек, он сказал в ответ: «Я знаю, графиня, что ты говоришь правду, но я уже зашел так далеко, что без позора для себя не могу отступить. О если бы я всегда пользовался твоими советами, ведь тогда у меня не было бы стольких напастей». Графиня сказала ему: «Тебе будет хуже, когда на тебя свалятся большие напасти». А ведь он еще не был отрешен от власти и не был побежден жителями Пармы. Император сказал ей: «Я не не ожидаю больших напастей, но надеюсь отомстить своим врагам». /f. 336d/ Графиня ему сказала: «Плохо мстит за полученную несправедливость тот, кто совершает худшую». Поэтому некто сказал:
То же случилось с Эццелино да Романо: отправляясь в последнее сражение, в котором он был убит[1233], он спросил совета у своих, следует ли ему перейти реку[1234], чтобы сразиться с врагами, или нет, и они стали советовать ему не переходить; тогда он сказал: «Я знаю, что вы говорите правильнее меня, но тем не менее хочу перейти». И, таким образом, он сознательно, понимая это, поспешил к смерти. Поэтому говорит Екклесиаст, 7, 13: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?» Иона также стыдился жить в своей земле, потому что он, пророчествовавший против Ниневии, прослыл бы лжецом[1235]. Потому он и сказал Господу: «Очень огорчился, даже до смерти» (Иона 4, 9). Лучше поступил Михей, который сказал: «Если бы какой-либо ветреник выдумал ложь, ... то он и был бы угодным проповедником» (Мих 2, 11). Итак, некоторые столь своевольны и упрямы, что не хотят отступать от своих слов, поскольку боятся стыда. Поэтому Мудрец говорит, Притч 21, 16: «Человек, сбившийся с пути разума, водворится в собрании мертвецов». И еще: «Человек нечестивый дерзок лицом своим, а праведный выпрямляет путь свой» (Притч 21, 29)[1236].
Когда брат Иоанн из Кастельвеккьо, римский министр, который ездил на генеральный капитул, проходивший в Страсбурге[1237], рассказал, что брат Иоанн Пармский, бывший генеральный министр, до сих пор сохраняет прежние убеждения, и я ответил ему, что если бы я был с ним, то, думаю, смог бы склонить его изменить их, он сказал мне: «Тогда иди к нему, ибо он находится в моей провинции, в обители Греччо». Там блаженный Франциск на Рождество Христово читал Евангелие и воссоздал вифлеемский вертеп с яслями и сеном, и Младенцем. «Ведь эту обитель брат Иоанн выбрал себе для проживания; однако он может, идти, куда захочет». И добавил римский министр: «"Пойди, /f. 337a/ пади к ногам и умоляй ближнего твоего" (Притч 6, 3), ибо святой Иаков говорит: "Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак 5, 19–20)».
О том, что брат Иоанн Пармский хотя и имел врагов, однако имел и много больших друзей, которые почитали его; они перечисляются ниже
И необходимо отметить, что, хотя многие язвили брата Иоанна Пармского из-за учения аббата Иоахима, однако было много и тех, кто любил его. Среди них был магистр Петр Испанский; он стал кардиналом[1238] и впоследствии папой Иоанном XXI[1239]; поскольку он был великий софист, логик, диалектик и богослов, он послал за братом Иоанном Пармским, который имел схожие с ним черты. Ведь, как говорит сын Сирахов, 13, 19–20: «Всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего. Всякая плоть соединяется по роду своему, и человек прилепляется к подобному себе». Итак, папа захотел, чтобы он всегда был с ним в курии, и помышлял сделать его кардиналом, но, застигнутый смертью[1240], не смог сделать того, что замыслил. Ибо на папу обвалился потолок, и он умер. И исполнилось то, о чем говорится в Писании, Сир 10, 12: «Ныне царь, а завтра умирает». И папа Иннокентий IV любил брата Иоанна, как свою душу, и, когда тот приходил к нему, он встречал его поцелуем в уста; и помышлял сделать его кардиналом, но, застигнутый смертью[1241], не успел.
1232
По дальнейшему изложению можно предположить, что речь Салимбене заканчивается несколько позже, перед словами: «Когда брат Иоанн...».