О Джованни Барисселло, который был «мудрый бедняк, и ... спас своею мудростью ... город» (Еккл 9,15)
Итак, пока в Парме множились слухи о готовящемся прибытии Паллавичини, а он вопреки ожиданиям так и не пришел, потому что начинал плести другие сети (ведь он предполагал прежде захватить Колорно и Борго Сан-Доннино, как он и сделал[1597], чтобы впоследствии войти в Парму с большим триумфом; когда он захватил и занял эти города, пармским сторонникам Церкви, если бы они покинули Парму, некуда было бы деться; вот так они получили «шах и мат», потому что вскормили змею на своей груди; об этом говорится, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного»), неожиданно объявился некий муж, который жил в Парме в Кодепонте, между церковью святой Цецилии и церковью святой Марии ордена тамплиеров. Он был портным и звался Джованни Барисселло, и был сыном некоего земледельца из рода Тебальди, которого пармцы называют Медзадро (Испольщик. – Прим. пер.); и он взял в свои руки крест и Евангелие и ходил по Парме к домам сторонников Империи, кого он подозревал, что они хотят отдать Парму Паллавичини, и заставлял их клясться на верность предписаниям господина нашего папы и сторонникам Церкви, И с ним было пятьсот хорошо вооруженных людей, которые сделали его своим капитаном и следовали за ним, «как за» вождем и «предводителем» (Суд 11, 3)[1598]. И многие присягнули Церкви и предписаниям верховного римского /f. 364d/ понтифика, отчасти по доброй воле, отчасти из страха, потому что видели перед собой вооруженных. Кто же не хотел присягать, те уходили от незваного гостя из Пармы и шли в Борго Сан-Доннино, чтобы поселиться там.
О добре, которое пармцы сделали для жителей Борго, и о многократной неблагодарности последних. О разрушении Борго Сан-Доннино смотри ниже, лист 410
Ведь всякий раз, когда в Парме происходил раскол между гражданами, те, которые покидали ее, имели наготове крепость. И жители Борго радовались, если в Парме происходили раздоры. И они были бы еще более рады, если бы увидели ее совершенно разрушенной. Ведь жители Борго никогда не любили Парму, более того, когда Парма вела войну, все наемные солдаты из Ломбардии собирались в Борго Сан-Доннино, чтобы выступить против Пармы, и жители Борго охотно принимали их ради разрушения и поражения Пармы.
Пармцы сделали жителям Борго много добра, как я видел своими глазами, поскольку жил там один год, а именно 1259; в этом году в Италии был величайший мор среди мужчин и женщин, и Эццелино да Романо был схвачен кремонцами и теми, кто был вместе с ними в том же войске. Первое добро заключалось в том, что они ежегодно давали им из Пармы правителя, а именно подеста, и всегда выплачивали половину его содержания. Второе – что в Борго можно было вести всю торговлю начиная от реки Таро, которая находится на расстоянии пяти миль от Пармы, и пармцы ничего не имели против этого; таким образом, они имели десять миль Пармского епископства, а пармцы – только пять. Третье добро состояло в том, что пармцы были их защитниками, если на них нападали жители Пьяченцы или Кремоны, или еще кто-нибудь. Четвертое добро, оказываемое им пармцами, состояло в том, что, хотя в Борго было только два знатных дома, а именно неких Пинкилини и Верцоли, а прочие были простолюдины и /f. 365a/ богатые крестьяне, пармцы отдавали им в жены своих женщин знатного происхождения, а этого не следует недооценивать. Я видел там, думаю, примерно двадцать пармских матрон в алых, отделанных беличьим мехом нарядах. Несмотря на все оказанные им блага, жители Борго оказались неблагодарными по отношению к пармцам. И поэтому справедливо и по заслугам пармцы впоследствии разрушили Борго Сан-Доннино, когда выпал подходящий случай[1599]. Ибо Мудрец в Притчах говорит, 17, 13: «Кто за добро воздает злом, от дома того не отойдет зло».
1597
Борго Сан-Доннино был захвачен 1 апреля, Колорно – 1 или 2 августа 1266 г. (ср.: Annales Parmenses maiores. P. 680).