О верности Григория да Монтелонго
Также о господине Григории следует знать, что император многократно искушал его душу многочисленными мольбами, желая привлечь на свою сторону, чтобы дружить с ним; он обещал ему, что сделает его старшим при своем дворе, так что он будет вторым человеком после него самого. Поэтому к Фридриху, покойному императору, могут вполне подойти те слова, которые мы читаем об Александре и Ионафане в 1 Мак 10, 15–20: «И услышал царь Александр о тех обещаниях, какие Димитрий послал Ионафану, и рассказали ему о войнах и храбрых подвигах, которые совершил Ионафан и братья его, и о трудностях, понесенных ими. Тогда он сказал: найдем ли мы еще такого мужа, как этот? Сделаем же его нашим другом и союзником. И написал и послал ему письмо в таких словах: "Царь Александр брату Ионафану – радоваться. Услышали мы о тебе, что ты – муж, крепкий силою и достойный быть нашим другом. Итак мы поставляем тебя ныне первосвященником народа твоего; и ты будешь именоваться другом царя (он послал ему порфиру и золотой венец), и будешь держать нашу сторону и хранить дружбу с нами"». Но напрасно и впустую трудился Фридрих, искуситель и обманщик, делая Григорию столь соблазнительные предложения, потому что легче и быстрее сможет солнце сойти со своего пути, во что невозможно поверить, чем Фабриций станет изменником[1668]. Так и Григория да Монтелонго никому не удалось склонить к измене. Поэтому подходят ему эти слова, Притч 28, 20: «Верный человек богат /f. 372c/ благословениями». Также Притч 25, 13: «Что прохлада от снега во время жатвы, то верный посол для посылающего его: он доставляет душе господина своего отраду»; таков был и он.
О говорящем вороне господина Григория да Монтелонго
Итак, господин легат обычно жил в Милане и в Парме, и в Ферраре[1669]. Когда же он раньше[1670] жил в Ферраре, то имел ворона, которого отдавал в залог за большие деньги, а затем выкупал, исправно возвращая деньги. К тому же ворон говорил человеческим голосом и был большой плут. Он просыпался ночью и получивших приют странников звал из их покоев, крича: «Кто хочет поехать в Болонью? Кто хочет поехать в Дойоло? Кто хочет поехать в Пеолу? Поехали, поехали, поехали! Быстро, быстро! Вставайте, вставайте! Отправляйтесь, отправляйтесь! Несите ваши вещи! Идемте, идемте! На корабль, на корабль! Поднимай, поднимай якорь! Натягивай, натягивай парус! Выходи в открытое море! Правь, правь!» Неопытные гости, которые не были знакомы с шутками и плутнями этого ворона, поднимались и со своими вещами и тюками почти всю ночь ожидали на берегу реки По корабль, который отвез бы их туда, куда они намеревались отправиться; и удивлялись, кем это они оказались так обмануты, поскольку никого там больше не слышали. Этот самый ворон здорово надоел какому-то слепому; каждый раз, когда тот, босой, собирал милостыню на берегу По, он своим клювом хватал слепца за пятки и голени, а затем отбегал и, когда слепой подскакивал, приговаривал: «Так тебе и надо, так тебе и надо!» Однажды слепой ударил палкой ворона и сломал ему крыло, и сказал: «Так тебе и надо, так тебе и надо!» А ворон: «Так мне и надо, так мне и надо!» А слепой: «Получай по заслугам! Забирай свое и убирайся! "Притворщики и /f. 372d/ хитрецы вызывают гнев Божий" (Иов 36, 13)[1671]; я тебя ударил "одним ударом и не повторю удара" (1 Цар 26, 8). Иди к врачу, если только он тебя вылечит, ибо "рана твоя неисцельна, язва твоя жестока" (Иер 30, 12)». И вот господин Григорий отдал своего ворона в залог за деньги и не захотел его выкупать, но отказался от него под тем предлогом, что тот был покалечен. Так поступают многие, бросая своих рабов, когда те заболевают. Как тот, о ком мы читаем, 1 Цар 30, 13: «Я – отрок Египтянина, раб одного Амаликитянина, и бросил меня господин мой, ибо уже три дня, как я заболел». Не этому учил сын Сирахов; напротив, он говорит, Сир 33, 31–32: «Если есть у тебя раб, то да будет он как ты... Поступай с ним, как с братом». И хорошо поступил сотник, который сказал Господу, Мф 8, 6–7: «"Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает". Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его».
1668
По-видимому, имеется в виду римлянин Гай Фабриций Лусцин, полководец в войне против Пирра Эпирского и его италийских союзников, консул в 282 г. до P. X., прославившийся справедливостью и бескорыстием.