Теперь продолжим рассказ об остальных моих родственниках[286]. Четвертый сын моего отца, магистр, рожденный от сожительницы Рекельды, назывался Джованни. Был он мужем красивым и великим воином. Он добровольно ушел из Пармы и примкнул к партии императора, но, раскаявшись, отправился в Сантьяго-де-Компостела. И когда он возвращался оттуда, он по своей воле остался в Тулузе. И, став ее гражданином, там женился и родил сыновей и дочерей. После сего он «упал на постель» (1 Мак 6, 8) и умер; братия его исповедала, и он был погребен в обители братьев-миноритов в Тулузе. Он был таким обходительным и щедрым, что охотно помогал всем итальянцам. В самом деле, он приводил их к себе домой и очень хорошо принимал, /f. 230a/ особенно бедных, а знакомых и паломников. Они по возвращении рассказывали мне об этом.
Кроме того, у отца моего были три дочери, прекрасные собою госпожи, удачно выданные замуж. Первой из них была госпожа Мария, второй – госпожа Каракоза. Она по смерти мужа своего вступила в пармский монастырь ордена святой Клары; по прошествии многих лет она, взяв с собой несколько сестер из пармской обители, привела их в город Реджо, в котором прежде не было монахинь ордена святой Клары, и стала их настоятельницей. Позже она добилась снятия этого сана и возвратилась в пармский монастырь, где и закончила похвально жизнь свою. Она была госпожой любезной, умной, честной, угодной и Богу, и людям. Да упокоится с миром ее душа! Третьей моей сестрой была госпожа Эджидия; у нее было четыре сына, коих унесла смерть, кроме первенца, которого звали Андреа де Пиццолезе и который был большим знатоком законов.
Мать отца моего[287], моя бабушка, звалась госпожой Эмменгардой. Она отличалась мудростью и встретила последний день своей жизни, когда ей было сто лет. Я жил с ней в доме отца моего 15 лет[288]. И сколько раз она наставляла меня, чтобы я избегал дурного общества и выбирал хорошее и чтобы я был разумным, добропорядочным и хорошим, столько же раз да будет она благословенна Богом! А наставляла она меня часто. И была она погребена в вышеупомянутой гробнице. Гробница эта была общей и для нас и для других членов нашего рода. Позже у отца моего, поскольку первая усыпальница оказалась заполненной целиком, появилась на Старой площади у входа в баптистерий собственная новая гробница, в которой никто еще не был погребен.
Сестрой отца моего была госпожа Гизла; у нее в замужестве родились две дочери – Гризопола и Вилана, которые были великолепными певицами. Их отец, /f. 230b/ господин Мартино ди Оттолино де Стефани, был человеком, любившим развлечения, приятным и радушным, не дурак выпить, отменно пел с музыкальным сопровождением, и в то же время шутом он не был. Правда, однажды в Кремоне он одурачил и обманул магистра Джирардо Патеккьо[289], который составил «Книгу досад». Впрочем, Патеккьо был вполне достоин этого, ибо заслужил подобное обращение с ним.
Матерью брата Гвидо, брата моего, была госпожа Гизла[290] из семьи Марсили, которые издревле были благородными и вельможными людьми в городе Парме, и жили они в нижней части Старой площади около епископского дворца. Очень многих из них я видел; и некоторые из них одевались в ярко-красные одежды, и в особенности судьи. Они доводились мне родственниками со стороны матери моей, которая была дочерью господина Герардо де Кассио. Он был красивым стариком и, как я полагаю, скончался в возрасте ста лет и погребен в церкви святого Петра. У него было три сына: господин Герардо, написавший книгу об искусстве составления писем (ибо он был великим сочинителем, отличавшимся благородством слога); господин Бернардо, который был человеком необразованным и простым, но безупречным; и господин Уго, муж ученый, судья и асессор, большой весельчак. Он постоянно находился при подеста и был ходатаем по их делам. У него был сын, священник и проповедник в ордене братьев-миноритов, человек образованный, честный, добропорядочный и хороший монах; звали его брат Иаков де Кассио. Он скончался на Сицилии, как я полагаю, в городе Мессине.
Мать моя, госпожа Иммельда, была смиренной и набожной женщиной, много постившейся и охотно подававшей милостыню бедным. Никогда ее не видели разгневанной, никогда не поднимала она руку на служанку. Из любви к Богу в зимнее время она всегда давала приют какой-нибудь бедной горянке, дабы та с ней зимо/f. 230c/вала, и наделяла ее одеждой и пропитанием; тем не менее у нее были и служанки, выполнявшие домашнюю работу. По поводу нее папа Иннокентий дал мне в Лионе [рекомендательное] письмо, чтобы она могла вступить в орден святой Клары; во второй раз дал он письмо брату Гвидо, моему брату, когда жители Пармы послали его к папе. Погребена она в монастыре ордена святой Клары. Да упокоит душу ее с миром милосердный Бог! Аминь. Бабушка моя с материнской стороны, госпожа Мария, красивая и дородная, была сестрой господина Айкардо Уго Аймерико, а Аймерико были в Парме судьями и людьми вельможными и влиятельными. И жили они около церкви святого Георгия.
288
Салимбене родился 9 октября 1221 г., в орден был принят в феврале 1238 г. Следовательно, в доме отца своего он жил 16 лет и 4 месяца.