Мы можем также привести еще три довода в пользу того, что прелаты не должны плохо обращаться с подчиненными, а наоборот, должны относиться к ним с величайшим почтением. Первый довод основывается на словах, читаемых о Господе, Лк 5, 3: «Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега». Толкование этого таково: «Словом "просил" посрамляется гордыня прелатов, которые всегда приказывают, а просят с трудом или не просят никогда». Иез 34, 4: «Правили ими с насилием и жестокостью». А вот Повелитель неба и земли, Который «скажет солнцу, – и не взойдет, и ветрам повелевает и воде, и повинуются Ему»[501], просит, а не приказывает, тогда как жалкая песчинка, не помня себя, громко кричит от важности на равных себе, распалясь властью. Быт 9, 2: «Да страшатся и да трепещут вас все звери земные». Об этом Григорий говорит[502]: «Человеку отдано природой предпочтение перед неразумными животными, а не перед прочими людьми, и поэтому говорят ему, что его должны бояться животные, а не люди, ибо свойственное гордыне желание – быть предметом боязни со стороны равного – противоречит природе».
Второй довод – то, что мы читаем о Петре и Корнилии, Деян 10, 25– 26: «Когда Петр входил, Корнилий встретил его и поклонился, пав к ногам его. Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек».
Третий довод – то, что мы читаем об Иоанне /f. 257d/ и Ангеле, Апок 22, 8–9: «Когда же услышал и увидел, пал к ногам Ангела, показывающего мне сие, чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей; Богу поклонись». Итак, Бог, апостол Петр и Ангел почитают рабов Божиих, почему же жалкие прелаты возносятся над ними в гордыне своей? В самом деле, как говорит Амос, 6, 5–6: «Вы, которые ... поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа!» Посему Господь показал там же, что Он считает это за зло, сказав: «Гнушаюсь высокомерием Иакова и ненавижу чертоги его» (Ам 6, 8).
Заметь, что в ином монашеском ордене всегда будут люди, бывшие в миру знатными, богатыми и могущественными, а ведь в ордене есть и старые: кто – по возрасту; кто – по вступлению в орден[503]; есть, что гораздо лучше, братья духовные, созерцательные и преданные Богу, и достойные любви братьев; есть также люди, приверженные мудрости и учению, образованные и красноречивые, обладающие природным умом и добронравием. Тем не менее во главе таких людей может быть поставлен некий прелат, который будет и рода недостаточно знатного, и во всем том, о чем было сказано выше, будет недостаточен и бесполезен; и он, никого не уважая, скатится до такого высокомерия и глупости, что надмится «сердце его пред братьями его», Втор 17, 20. Ибо всем он будет говорить в единственном числе «ты». Такое обращение допустимо лишь в пяти случаях. Во-первых, в случае превосходства, как мы привыкли говорить, обращаясь к Богу: «Ты, Боже, творящий чудеса, и Ты один Всевышний на всей земле». Во-вторых, в местном наречии, как поступают жители Апулии и Сицилии и римляне, /f. 258a/ которые говорят императору и верховному понтифику «ты», но при этом величают его господином, говоря: «Ты, мессер». В-третьих, – по случаю юного возраста. Уместно и подобает говорить подростку «ты», поскольку он дитя и молод. Но жители Ломбардии говорят «вы» не только одному отроку, но и одной курице, и одному коту, и даже одному дереву. В-четвертых, – по случаю проклятия кому-либо за грехи его, как иногда прелат говорит старцу: «Вот ты, несчастный, никогда не исправишь жизнь свою и не станешь лучше, но всегда будешь обнаруживать свою глупость». Так сказал Даниил старцу Вавилонскому, 13, 52: «Состарившийся в злых днях! ныне обнаружились грехи твои» и пр. В-пятых и в-последних, – по случаю тесной дружбы, как читаем мы о Боге и Моисее, Исх 33, 11: «И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим». А вот что еще говорит Господь о Моисее, Чис 12, 8: «Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит». Так друг говорит с другом, когда есть у него какой-нибудь близкий и задушевный товарищ, которого он любит и на которого он во многом полагается: «Ты есть тот, "которого любит душа моя" (Песн 3, 1), ты "прибежище мое в день скорби!"» (Иер 16, 19). По этому поводу Соломон говорит, Притч 25, 9: «Обсуждай дело твое с другом твоим и тайны чужому не открывай»[504].
О качествах, необходимых хорошему прелату
502
503
Видимо, Салимбене относил эти слова и к самому себе, ибо он происходил из знатного рода и, когда писал «Хронику» (1283 г.), ему было уже 62 года, а его пребывание в ордене насчитывало 45 с половиной лет.
504
Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Веди тяжбу с соперником твоим, но тайны другого не открывай».