А телесное существование Саула было в том, что он был мужем неустрашимого сердца. Ибо он храбро нападал на врагов ради избавления народа своего, что явствует из первой и последней битвы. Ведь в первой битве, в которой он начал сражаться, «взял он пару волов, и рассек их на части, и послал во все пределы Израильские чрез ... послов, объявляя, что так будет поступлено с волами того, кто не пойдет вслед Саула и Самуила. И напал страх Господень на народ, и выступили все, как один человек. ... И сказали пришедшим послам: так скажите жителям Иависа Галаадского: завтра будет к вам помощь, когда обогреет солнце». И отряды Саула «проникли в средину стана во время утренней стражи и поразили Аммонитян до дневного зноя; оставшиеся рассеялись, так что не осталось из них двоих вместе», 1 Цар 11, 7, 9, 11. Люди Иависа, помня о его благодеянии, почтили Саула по смерти его, как повествуется в конце Первой книги Царств. Ведь они исполнили то, о чем говорит Апостол, Кол 3, 15 /f. 261c/: «И будьте благодарны». Ибо «неблагодарный в душе оставит своего избавителя», Сир 29, 19. На эту тему Мудрец говорит, Еккл 9, 14–15: «Город небольшой, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь и обложил его и произвел против него большие осадные работы; но в нем нашелся мудрый бедняк, и он спас своею мудростью этот город; и однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке». В последнем же сражении раскрылось величие сердца Саулова: ведь он знал, что должен был умереть, и тем не менее пошел в сражение и предал себя смерти за народ свой. Посему за это Иосиф различными способами восхваляет Саула[528], говоря: «Саул же сознательно спешил навстречу смерти и храбро сражался. Ибо только мужественные презирают страшные обстоятельства. Такое мужество более всего подходит царям, которым в соответствии с их верховной властью нельзя быть не только плохими по отношению к подданным, но и умеренно хорошими». И Давид восхваляет Саула, 2 Цар 1, 22–23: «Лук Ионафана не возвращался назад, и меч Саула не возвращался даром. Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были».
Духовное же существование, которое было в Сауле и которое Бог больше всего отыскивает в человеке, обозначается в 1 Цар 15, 17: «Не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главою колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем?» Ибо великое смирение Саула проявляется в том, что он ходил искать ослиц отца своего, и тогда было дано ему царство, и по получении царства, он сохра/f. 261d/нял то же смирение, которое было у него и прежде, когда он был частным лицом. Ведь он ходил позади волов, когда утром возвращался с поля, как повествуется в 1 Цар 11. И потому «очи Господа призрели на него во благо ему, и Он восставил его из унижения его и вознес голову его, и многие изумлялись, смотря на него», Сир 11, 13. Об изумлении многих из-за возвышения его рассказывается, 1 Цар 10, 11: «Все знавшие его вчера и третьего дня, увидев, что он с пророками пророчествует, говорили в народе друг другу: что это сталось с сыном Кисовым? неужели и Саул во пророках?»
О смирении некоторых людей
Обрати внимание, что и смирение некоторых лиц является примером для гордых, дабы они научились не высокомудрствовать, но смирились «под крепкую руку Божию», 1 Пет 5, 6. Ибо «лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми», Притч 16, 19. И первым был Авраам: когда было ему обетование о Христе, об умножении семени его и о благословении, как рассказывается в Книге Бытия 17 и 22, то от этого не вкралась недобрая мысль о том, чтобы надмилось сердце его, но он сказал, Быт 18, 27: «Я решился говорить Владыке, я, прах и пепел». Вторым был Гедеон, которому Господь сказал, Суд 6, 14–16: «Иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки Мадианитян; Я посылаю тебя. [Гедеон] сказал ему: Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший. И сказал ему Господь: Я буду с тобою, и ты поразишь Мадианитян, как одного человека». Третьим был Саул, который вел себя весьма смиренно, когда Самуил обещал ему великое, 1 Цар 9. Ибо Самуил сказал Саулу: «И /f. 262a/ кому все вожделенное в Израиле? Не тебе ли и всему дому отца твоего? И отвечал Саул и сказал: не сын ли я Вениамина, одного из меньших колен Израилевых? И племя мое не малейшее ли между всеми племенами колена Вениаминова? К чему же ты говоришь мне это?» (1 Цар 9, 20–21). Четвертым был Давид, который выказал великое смирение, когда Саул хотел сделать его зятем своим, дав ему в жены старшую дочь свою Мерову. «Но Давид сказал Саулу: кто я, и что жизнь моя и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?», 1 Цар 18, 18. И в другой раз Давид смирился пред Господом, когда Господь обещал ему упрочить царство его, дав ему сына, который после него будет царем и построит дом Ему, 2 Цар 7. Но сказал Давид, представ пред лицем Господа: «Кто я, Господи [мой], Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил! И этого еще мало показалось в очах Твоих, Господи мой, Господи; но Ты возвестил еще о доме раба Твоего вдаль. Это уже по-человечески. Господи мой, Господи! Что еще может сказать Тебе Давид?» (2 Цар 7, 18–20). Подобным образом и блаженная Дева смирилась пред Господом, когда Ангел Гавриил возвестил Ей, что у Нее по воле Господней родится Сын Божий. Ибо сказала Она, Лк 1, 38: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему».
528
Заимствование из: