101. Тогда Дон Нуньо сказал: "Мой господин, почему вы и мы стоим здесь? Все, что мы делаем, тщетно; камни, которые мы бросаем сверху, не могут причинить вреда маврам; мы ничего не можем сделать против тех, кто внизу. Сейчас полдень; не лучше ли для нас спуститься? Вы голодны, поскольку сейчас день поста; вам следует спуститься, пообедать, а затем решить, как лучше поступить."[215] И я сказал Дону Нуньо: "Во имя вашей веры! не будьте нетерпеливы и малодушны; мы непременно возьмем этих мавров." Мастер Госпиталя тогда сказал: "Дон Нуньо, мне кажется, что король говорит вам правильно и разумно; но сделаем так, как вы говорите, пусть король идет с вами и принимает пищу, а потом посылает нескольких своих людей сюда, и мы решим, как поступить." "Мастер говорит верно", сказал я. Дон Нуно согласился, и мы спустились.
102. В то время как мы обедали, Мастер связывал своих обозных животных вместе, привязывая их одного к другому; потом к концу связки крепким шнуром был прикреплен человек с зажженной лучиной в чаше и с огнем осторожно спущен вниз. Когда человек достиг хижин, он поджег одну из них; в то время дул сильный ветер, и огонь распространялся от одной хижины к другой; таким образом полных двадцать из них были сожжены, и я был весьма рад видеть пожар, когда ел. Мастер тогда призвал мавров сдаваться, поскольку в противном случае они все будут убиты. Они сказали, что согласятся на это, если в течение восьми дней, считая с утра следующего дня, Святого Лазаря в Великий пост, мавры с холмов не помогут им, тогда осада будет снята, они сдадутся сами, но не в качестве пленников,[216] а также сдадут цитадель и все, что там есть. Мастер прибыл ко мне с этим предложением и сказал мне прежде, чем я ответил: "Не соглашайтесь на это, если они не сдадутся в качестве пленников; они на последнем издыхании: поэтому эти негодяи предлагают такое." Таким образом, я согласился, что таков должен быть ответ. Мастер поднялся снова, и мавры наконец согласились сдаться в качестве пленников, если те, что в холмах, не освободят их в течение восьми дней. На восьмой день было Вербное Воскресенье; они дали нам в заложники сыновей десяти самых важных людей в пещерах, и я оставался там, ожидая до начала назначенного дня; но того немногого хлеба, что был у нас, хватило на два дня меньше, чем мы думали, в последний из которых Дон Нуньо и я остались только с семью хлебами на сто мужчин, которых мы должны были кормить. У самой армии не было никакого хлеба, кроме пшеницы, взятой ими на фермах сарацин, которую они жарили и ели; они пришли спросить меня, не могли бы они поесть мяса, и я дал им разрешение есть его.
103. Тем временем Дон Педро Маса устроил набег со своими собственными людьми, с людьми армии и с альмугаберами.[217] Он обнаружил пещеру, в которой находилось множество сарацин; он послал ко мне за арбалетами, стрелами и копьями, которые я ему дал; они сражались в течение двух дней и захватили пять сотен врагов. Когда наступило Вербное Воскресенье, на восходе солнца я известил сарацин в пещерах, что они должны исполнить соглашение, которое заключили с нами. Они ответили, что еще не прошла терция, и что до тех пор они будут ждать. Я согласился на это, но сказал, что они должны немедленно подготовиться и спуститься. Они соответствующим образом экипировались и сложили свое одеяние, оставив много пшеницы и ячменя. И в половине терции (приблизительно десять часов) они на самом деле начали спускаться из пещеры, и вышли одна тысяча пятьсот. В пещере было никак не меньше двух тысяч сарацин, их вереница оказалась длиной в целую лигу, и мы захватили полных десять тысяч коров и тридцать тысяч овец, так что мы вступили в город Мальорку радостные и довольные.
215
"E es be mig dia, e seria bo queus en deuallassets que dia es de dijuni, e menjarriets, e puis acordar vosets com ho deuriets fer."
216
Catius: означает, без сомнения, что они добивались разрешения уйти как свободные люди.
217
Альмогабары, арабское слово, означающее налетчика, того, кто совершает набеги, применено к большому классу легковооруженных солдат, которые получили свое ужасное имя в Сицилии и на Востоке при следующих королях Арагона.