107. И когда день подошел к концу, я поднялся на борт галеры и вошел в гавань или на рейд Таррагоны. Люди города приняли меня с радостью, мужчины и женщины, с всевозможными флагами. После того как я поел, и солдаты и моряки получили все вещи с галер, внезапно возник юго-западный ветер; был он столь сильным, что разрушил эти две галеры на их стоянке перед портом, перед церковью, построенной архиепископом Эн Эспареком, называемой церковью Святого Михаила. На каждой из галер оставались по трое людей; четверо из них утонули, а двое спаслись. И тем Наш Господь показал великое чудо.
После моей остановки в Таррагоне, я пошел в Монбланш и Лериду, а оттуда в Арагон. Если какие-либо люди в этом мире могли принять своего повелителя хорошо, с великими проявлениями радости и удовольствия, это, несомненно, мои подданные в тех местах, приветствовавшие меня везде, где я проходил, и благодарившие Бога за все добро, что Он сотворил для меня.
108. После путешествия той зимой в Арагон, я возвратился в Каталонию, куда ко мне, в Барселону, прибыли новости о том, что король Туниса собирался переправиться на Мальорку, подготавливался, захватывал суда и людей Пизы и Генуи. После того я попросил совета у баронов, которые в то время были со мной, и членов Городского совета Барселоны о том, как мне следует поступить в ответ на прибывшие сообщения. Они сказали, что было бы хорошо знать об этом более надежно, чем это известно; люди часто говорили о дальних странах то, что не соответствовало действительности. И по причине небольшого спора между Эн Г. де Мункада и людьми из Вика,[222] я должен был пойти туда, чтобы уладить его. Пока я один день находился в том месте, туда около половины терции прибыл посыльный, отправленный Эн Р. де Плагаманом, скакавший всю ночь, и сказал, что в Барселону прибыли сообщения, о том, что король Туниса скоро будет в Мальорке. Когда я это услышал, я был так обеспокоен, как только может человек, опасаясь бедствия, которое могло произойти с моими людьми на острове.
Я съел легкий обед и ехал без остановки, а к вечерне был в Барселоне, исполнив в тот день большую работу, и той ночью я отдыхал. А утром я поехал к побережью, чтобы услышать новости, увидел приближающийся парус и стал ждать его, и поскольку была прекрасная погода, судно скоро прибыло. Это было судно с Мальорки. Сначала в лодке высадился человек; я спросил его, какие новости он принес с Мальорки. Он стоял передо мной весь бледный и сказал: "Мой повелитель, я полагаю, что король Туниса может быть уже там". И я сказал: "Плохие новости ты принес, человек; но все же я полагаюсь на Бога, что доберусь туда раньше него". И я пошел в Таррагону в день, который мы назначили, и по поводу совета, что они дали мне в Барселоне, сказал: "Мне не кажется, что то был хороший совет для меня или для этой земли, поскольку таково было желание Нашего Господа, чтобы я совершил лучшее, чем кто-либо совершал в течение ста лет, когда Он велел мне взять Мальорку; и так как Бог даровал мне это, я не собираюсь терять ее по причине лени или трусости, и, несомненно, я должен быть там, чтобы помочь им. Мой решение таково, чтобы для тех, кто пошел со мной завоевывать Мальорку, был назначен день и в Арагон посланы письма к тем, кто держит от меня земли в феоде, и ко всем из моей собственной дружины (мейнады) прибыть ко мне на помощь с тем, что у них есть или они могут получить, и быть у меня в течение трех недель в порту Салу; поскольку, конечно, мне было бы лучше встретить смерть на Мальорке, чем потерять тот остров по причине моего отсутствия. И знайте, что я ни при каких обстоятельствах не потеряю тот остров; Бог и люди должны знать, что у меня нет недостатка в желании защитить его." И так, как я сказал, так я и сделал.
109. В назначенный день я был в Таррагоне, и даже прежде того, и приступил к сбору кораблей и транспортов (таридес), помимо галеры, на которой пошел я сам, чтобы получить сведения о сарацинах, о том, были ли они уже в Мальорке. Судов и транспортов (таридес) было достаточно, чтобы перевезти триста рыцарей; двести пятьдесят прибывших и еще пятьдесят набранных там (в Таррагоне), всего набрано три сотни. И прежде чем я отправился, туда ко мне прибыл епископ Таррагоны, принадлежавший к роду Ла Барка и мой родственник, и Эн Г. де Сервера, монах Поблы, и они молили меня ради Бога и ради их долга ко мне, и за добрый совет, что они мне дали, чтобы я не ездил сам, но отправил туда рыцарей, собранных для похода, и Дона Нуньо в качестве их капитана. Кроме того они принялись плакать так горько, как могли, и я сам был охвачен печалью от их плача. Я ответил им таким образом и сказал, что ничто в мире не заставит меня отказаться от поездки. Они весьма старались, простирая вокруг меня свои руки, чтобы остановить меня; но я вырвался от них, ушел и направился в Салу.