Перед подъездом Таврического дворца выстроились юнкера Михайловского артиллерийского училища. На крыльцо вышли Родзянко, Гучков, Львов и Керенский. Генерал, начальник училища, скомандовал: "Смир-но!" Юнкера взяли "на караул". Родзянко, потряхивая жирными щеками, произнес речь: - Я вас приветствую, господа офицеры и господа военные. Я приветствую вас, пришедших сюда и тем доказавших ваше желание помочь усилиям Государственной Думы водворить порядок в том разбушевавшемся море беспорядка, к которому нас привело несовершенство управления. Я приветствую вас еще и потому, что вы - молодежь - основа и будущее счастье великой России. Я твердо верю, что если вам угодно таким образом поддерживать усилия Государственной Думы, то мы достигнем той цели, которая даст счастье нашей Родине. Да здравствует наша дорогая Родина! Я твердо верю, что в ваших сердцах горит горячая любовь к Родине, и что в вашей дальнейшей деятельности вы поведете на ратные подвиги наши славные войска, и что победа наша будет обеспечена. Да здравствует Михаиловскоё артиллерийское училище! - Будь другом народа, Родзянко, - раздались возгласы. Родзянко обеспокоенно колыхнул животом: ему вовсе не улыбались ни слава, ни участь Марата, и, скрывая недовольство, он ответил: - Помните Родину и ее счастье. За нее надо постоять, не будем тратить время для долгих разговоров. Сейчас надо найти друг друга, найти своих офицеров и ждать приказаний Временного Комитета Государственной Думы. Это единственный способ победить. Если мы не сделаем этого сегодня, то завтра может быть будет поздно. Это полное единение армии, народа и Государственной Думы обеспечит нашу мощь и нашу силу! - Родзянко закончил и, отдуваясь, уступил место Керенскому. - Товарищи рабочие, солдаты, офицеры и граждане. То, что мы все собрались в этот великий, знаменательный день, дает мне веру в то, что старый варварский строй погиб безвозвратно. (Гул одобрения.) -Я думаю, что то, что мы делаем здесь, есть дело не только петроградское - это дело всей великой страны, дело, за которое погиб в бесплодной борьбе ряд поколений. Товарищи! В жизни каждого государства, как и в жизни отдельного человека, бывают моменты, когда вопрос идет уже не о том, как лучше жить, а о том, будет ли оно вообще жить. Мы переживаем такой момент и должны спросить себя, будет ли Россия жить, если старый порядок будет существовать? Чувствуете ли вы это? ("Чувствуем!") Мы собрались сюда дать клятвенное заверение, что Россия будет свободна. - Клянемся! - Товарищи! Первейшей нашей задачей сейчас является организация. Мы должны в три дня создать полное спокойствие в городе, полный порядок в наших рядах. Керенский призвал солдат, восставших вчера и убивавших своих сопротивлявшихся командиров, и офицеров, стрелявших вчера в солдат и народ - "мятежников, бунтовщиков и каналий", к полному единению и доверию друг к другу. Он призвал офицеров быть "старшими товарищами" солдат. - Весь народ сейчас заключил один прочный союз против самого страшного нашего врага, более страшного, чем враг внешний - против старого режима. И этот союз должен сохраниться до тех пор, пока мы не достигнем своей цели. (Что же это за цель такая? И Родзянко и Керенский распинаются о Великой Цели, но предусмотрительно не уточняют, что они имеют в виду. Какое трогательное единение монархиста и "трудовика", впрочем, последний через пару дней станет "эсером", полностью сохранив свою "невинность"). Свою речь Керенский закончил возгласом: - Да здравствует свободный гражданин свободной России! - (Красиво, а главное, непонятно. Долго не смолкающее "ура".) Пришли лейб-гренадеры. Офицеры на своих местах, командир полка впереди. - Смирно! Керенский, обливаясь потом несмотря на мороз, отступил передохнуть. Вперед вышел набравшийся сил председатель Государственной Думы: - Спасибо вам за то, что вы пришли помочь нам восстановить нарушенный порядок. Надеюсь, что вы братья тех, которые проливают там, в холодных окопах, свою кровь за честь Родины. Поддержите традиции доблестного российского полка, которые я сам, старый солдат, привык любить и уважать. Слушайтесь ваших офицеров, ибо без начальников воинская часть превращается в толпу, неспособную водворить порядок. Господа офицеры, приведшие вас сюда, во всем согласны с членами Государственной Думы. Вы должны помочь нам организовать власть, которой доверяла бы вся страна. За дорогую Россию, за матушку-Русь, ура! Родзянко непроизвольно растопырил пальцы, как будто схватывал со стола рюмку, но вовремя опомнился. Жест этот заметил один Гучков и усмехнулся. Шумное "ура" раскатилось над рядами солдат. - Вы получите сейчас распоряжения от ваших офицеров. Со своей стороны прошу вас в согласии с вашими начальниками спокойно разойтись по казармам и делать то, что вам прикажут ваши офицеры. Я счастлив, что между нами устанавливается полная связь. Еще раз спасибо за то, что вы явились сюда. В это время подошел Преображенский полк, и Родзянко, распалившись, вне очереди обратился к ним, не обращая внимания на ярость Керенского, которому тоже хотелось поговорить. - Прежде всего, православные воины, позвольте мне, как старому военному, поздороваться с вами. Здравствуйте, молодцы! - Здравия желаем, ваше высокопревосходительство! - Позвольте мне сказать вам спасибо за то, что вы пришли сюда, чтобы помочь членам Государственной Думы водворить порядок и обеспечить славу и честь Родины. Ваши братья сражаются там, в далеких окопах, за величие России, и я горд, что мой сын с самого начала войны находится в рядах славных преображенцев. Но чтобы вы могли помочь делу водворения порядка, за что взялась Государственная Дума, вы не должны быть толпой. Вы лучше меня знаете, что без офицеров солдаты не могут существовать. Я прошу вас подчиниться и верить вашим офицерам, как мы им верим. Возвратитесь спокойно в ваши казармы, чтобы по первому требованию явиться туда, где вы будете нужны. Старая власть не может вывести Россию на нужный путь. Первая задача наша - устроить новую власть, которой все бы доверяли и которая сумела бы возвеличить нашу матушку-Русь. Подошел 9-й запасной кавалерийский полк. Керенский в бешенстве удалился. Родзянко остался на крыльце перед главным подъездом Думы с одним Гучковым. - Спасибо вам, что вы пришли сюда! - Рады стараться! - Помните, что вы пришли для того, чтобы водворить порядок в том ужаснейшем беспорядке, который постиг нашу столицу благодаря нераспорядительности старых властей. Государственная Дума образовала Комитет, с тем чтобы водворить нарушенный порядок. Я приглашаю вас, братцы, помнить, что воинские части только тогда сильны, когда они в полном порядке и когда офицеры находятся при своих частях. Православные воины! Послушайте моего совета. Я старый человек и обманывать вас не стану - слушайте офицеров, они вас дурному не научат и будут распоряжаться в полном согласии с Государственной Думой. Да здравствует Святая Русь! Да, грубо работал господин председатель Государственной Думы, но пока это ему сходило с рук. Пройдет совсем немного времени, и толстяк Родзянко отойдет на второй план, вперед выдвинутся те, кто мог изящнее, а главное, дольше, обманывать народ.
Граф Капнист - адмиралу Русину, 12 часов 05 минут: "Весь город в руках мятежников и войск, перешедших на их сторону. Правительственные войска - несколько рот. Хабалов засел в Адмиралтействе, организует оборону как последнего редута. Опасаюсь, что это послужит только бесполезному истреблению драгоценных документов штаба и кораблестроения. Телефоны прерваны. Мятежники появились со стороны Гороховой".
Генерал Беляев - генералу Алексееву, 13 часов 30 минут: "Около 12 часов дня 28 февраля остатки оставшихся еще верными частей, в том числе 4 роты, 1 сотня, 2 батареи и пулеметная рота, по требованию морского министра были выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому здание. Перевод всех этих войск в другое место не признан соответственным ввиду неполной их надежности. Части разведены по казармам, причем во избежании отнятия по пути следования ружья и пулеметы, а также замки орудий сданы морскому министерству".
Сообщение Петроградского комитета журналистов: "В 2 часа дня член Государственной Думы священник Попов 1-й с крестом в руках благословлял революционные войска. - Да будет, - сказал он, - памятен этот день во веки веков.
Николай II - Алесандре Федоровне, 15 часов 00 минут: "Ее величеству. Выехал сегодня утром в 3 ч. Мысленно постоянно с тобой. Надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете и спокойны. Много войск послано с фронта. Сердечный привет Ники".
Граф Капнист - адмиралу Русину, 16 часов 15 минут: "Последние войска ушли из Адмиралтейства. Все пока спокойно, но вокруг мятежники. В городе довольно спокойно. Кое-где полиция постреливает из пулеметов без толка".
Майор Тонелли - генералу Ромену, 16 часов 28 минут: "Революционное движение распространилось на весь город. Народ открыл камеры заключенных, преимущественно политических, занял крепость и почту. Офицеры арестованы и разоружены. Бронированные автомобили ездят по городу с красными флагами. Временное правительство составлено с Родзянко и Милюковым. Горожане и солдаты, вооруженные, проходят по улицам. Толпа аплодирует проезжающим революционерам и держится спокойно. Кабинет смещен, и Протопопов, говорят, бежал. "Астория" сожжена. Мы все находимся в главном штабе. Я просил капитана Руджиери предложить полковнику Ориго и капитану Борсарелли прибыть ко мне. Он сказал, что они хорошо устроены в посольстве. Телефон занят революционерами. Никакая власть не действует".