– Но ведь убили не Катрин! – с отчаянием закричала Анна. – Никто не желает смерти Катрин. Она добра, она…
– Я назову вам двоих, кто могли бы убить ее из ревности, – отчеканил Сергеев. – Орлова вы, в общем, назвали сами… А как насчет Кортеса?
– Они друзья! – прошептала Анна.
– Это вы так думаете! А вы можете поручиться, что Кортесу не унизительна отведенная ему в той комедии роль? И откуда у вас такая уверенность, что они не любовники? Когда мы беседовали с ним, он не выглядел, как просто друг.
– А как кто? – с вызовом спросила Анна.
– Не скажу, что как любовник, – чуть уступил Сергеев. – Но как мужчина, которому эта женщина небезразлична.
– Я и не говорила, что она ему безразлична. Но они всего лишь дружат.
– Так может, ему надоело с ней дружить?
– Нет, нет! Он не стал бы… Он никогда б не причинил ей вреда.
– Я вам про Фому, вы мне про Ярему. Закончилась, вероятно, их дружба – такой поворот вы предположить можете?! – завелся следователь.
– Нет, не могу, – светлые глаза Анны приобрели стальной оттенок, а губы сжались в тонкую линию.
– Ладно, – Сергеев устало потер глаза. – Расскажите мне про сегодняшнее утро. Во сколько вы встали?
– Меня разбудил Олег. Ровно в шесть. Сказал, что уходит. Я попросила его захлопнуть дверь и заснула опять.
– Во сколько вы проснулись окончательно?
– Без чего-то десять. Я разбудила Антона. Приняла душ.
– Душ был свободен?
– У нас в спальне отдельная ванная комната с душевой кабинкой и туалетом. Да вы же видели, когда осматривали квартиру.
– Верно, – вспомнил Зубов. – Трудно привыкнуть к мысли, что у каждой спальни есть отдельная ванная.
– Да, да… – машинально согласилась Анна. – Я приняла душ, пошла на кухню, включила чайник… Под ногами что-то хрустнуло… Я увидела осколки стакана венецианского стекла, рассыпанный по полу жемчуг. Вчера на Катрин было жемчужное ожерелье. Она намотала его на руку, как браслет. Это был ее жемчуг. Я разозлилась.
– Почему?
– Когда уходила спать, навела порядок на кухне. А пришла утром – там разгром. Меня такая досада взяла, – призналась она. – Но выбора не было, и я снова начала уборку. А потом на кухне появился Антон, начал собирать осколки и порезался.
– Вы видели, как он порезался? – поинтересовался Сергеев.
– Да… – Анна запнулась.
– Расскажите подробнее. Постарайтесь вспомнить.
– Я отвернулась, когда доставала что-то из холодильника.
– То есть сам момент вы пропустили?
– Он чертыхнулся, и я спросила, что случилось… Он рявкнул: «Порезался». Зажал руку и быстро вышел. Я замела осколки, собрала жемчуг и отправилась будить народ. Я торопилась на репетицию, – добавила она грустно.
– Все еще спали?
– Нет. Мигель проснулся. Я заглянула в комнату для гостей. Серж, оказалось, уже принимал душ. И там находилась одна Алена. Потом я постучала в гостиную.
– Полина не отозвалась? – спросил Зубов.
– Как же она могла?..
– Ну, вы же не знали, что она мертва, правильно? – пояснил Зубов. – И когда она не ответила, что вы сделали?
– Ничего. Мне было неловко врываться без разрешения.
– Неловко? – удивился майор. – Это же ваша гостиная!
Анна смутилась:
– А вдруг она там… ну, без одежды? Я не стала входить, пошла стучать к Катрин. У нее я обнаружила и Андрея. Довольно неожиданно. Катрин попросила меня принести ей какую-нибудь одежду, и я минут пять провозилась в гардеробной. Хотя нет, не Катрин… Меня попросил сам Орлов.
– И как же он объяснил свою просьбу? – саркастически спросил Сергеев.
– Не помню… – Анна опустила глаза.
– И вы не заметили, что она избита? – с недоверием спросил следователь.
Анна растерялась. Она вспомнила, как резко отвернулась от нее Катрин. Почему она тогда не обратила на это внимания? О чем она думала? Анна устыдилась собственной безмятежности, ее с Антоном семейной идиллии, в то время как ее подругу по-скотски избивают – а то и не только избивают? В памяти всплыло сегодняшнее утро: Катрин, поникшая, заторможенная, словно в ней что-то сломалось. Куда делась остроумная, живая, веселая женщина, та, от которой глаз никто не мог отвести? Она вспомнила, как Орлов потребовал принести Катрин одежду под весьма сомнительным предлогом. Неужели она могла быть столь наивной?
Голос следователя вернул ее к действительности:
– Как же вы могли не заметить?
– Я заметила. Только не Катрин. У Орлова на плече… О Господи…
– Что – у Орлова на плече?..
– У него на плече синяк. Как от укуса зубов, – Анна залилась краской.