– Удели жене минуту! – теперь ее голос был весел, совсем не похож на то нытье, которым она проводила его утром. – У меня к тебе дело.
– Давай свое дело, – сдался он. – Если оно не может подождать до вечера.
– Анна пригласила меня в гости, – радостно объявила Катрин. – Можно я съезжу к ней дня на три?
Булгаков замер. Она хочет уехать? Оставить его одного? На сколько, она сказала, дней? Три, тринадцать, тридцать? На три года? На всю жизнь?
– Ты уезжаешь? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал максимально спокойно.
– Хочу повидаться с Анной, – терпеливо объяснила она, поняв смысл его вопроса. – Я не видела ее долго.
– Я в курсе, – пробурчал он.
– Ну так что? – в ее голосе чувствовалось желание умаслить его как-нибудь. – Можно я поеду?
Булгаков искренне удивился.
– Ты спрашиваешь моего разрешения?
– Конечно, – улыбнулась она. – Ты же мой муж.
Он словно увидел ее улыбку, и на него нахлынуло внезапное ощущение счастья. – И как я тут без тебя, – проворчал он. – На сколько ты уедешь?
– На три дня. Можно? – снова робко спросила она.
– А остановишься где?
– В отеле.
– Может, тебе у Анны остановиться? – он безнадежно вздохнул.
– Значит, можно? – обрадовалась Катрин. – Я бы остановилась у Анны, но она сама в гостях. Жики, наверно, дама милая…
– Она своеобразная, – буркнул Сергей, вспомнив старую диву.
– Ну вот! Поэтому лучше я в отеле остановлюсь, – и, после мгновенной паузы, добавила. – А знаешь, я подумала, что…
– Что?.. – спросил он.
– Может, ты приедешь в Париж в пятницу вечером? – несмело проговорила Катрин. – Как было бы славно…
Булгаков мечтательно зажмурился. Проснуться с Катрин в Париже, вдвоем – разве мог он об этом грезить еще два года назад?
– Конечно, я приеду, – сказал он, еле сдерживая восторг в голосе.
– Отлично, – радостно чирикнула она. – Я сразу возьму для тебя билет на вечер пятницы и для нас обоих обратный на вечер воскресенья. Или на утро понедельника?
– Мне в восемь надо быть в клинике, – с сожалением сообщил он. – Так что давай остановимся на вечере воскресенья. Люблю тебя…
– Целую… – она повесила трубку.
С ним ли это происходит?.. Булгаков со счастливой улыбкой бросил отчет и потянулся. И лишь теперь у него мелькнула тревожная мысль – не поступает ли он неосторожно, отпуская ее одну? Вдруг… а что, собственно, вдруг? Его страх за Катрин уже переходит в паранойю. Она и так заперта здесь, как в клетке – он прекрасно видит, как Катрин рвется на свободу, словно птица, задушенная неволей. Пусть поедет, развеется – в конце концов, она будет там не одна, а с Анной и железной Жики. Старая тангера не допустит никаких неприятных неожиданностей. А потом они проведут с Катрин уик-энд dans cette ville de l'amour[27].
Сергей снова, уже с большим воодушевлением, занялся отчетом. Но ему удалось поработать не более четверти часа. Его вновь оторвал от дела телефонный звонок.
– Булгаков, слушай внимательно, – голос Глинского был отрывистым и деловым. – Он зарезал Оксану Кияшко в одном из парижских музеев. И пропал. Его уже ищет ФБР, французская уголовка на ушах стоит… Он не оставляет следов за собой – только трупы. Его почти накрыли в феврале в Париже, но ему удалось скрыться.
– Как такое может быть? – желчно спросил Сергей. – Как его могли упустить?
– Исчез, сука, словно сквозь землю провалился.
– А ФБР тут с какого боку?
– По его старым грехам. Помнишь, я рассказывал, что он убил девушку в пятнадцать лет?
– Смутно. Но все же у меня в голове не укладывается – как можно исчезнуть бесследно, да вдобавок, когда тебя ищут полиция и спецслужбы? Я думал, только у нас бардак.
– Не обольщайся, – хмыкнул Виктор. – Везде одно и то же.
– А ты уверен, что он не в Англии? – спросил Булгаков с тревогой. Конечно, он боялся не за себя, а за жену. Слишком дорогой ценой она ему досталась.
– Уверен. Не рискнет он сунуться через британский паспортный контроль. Хоть какая-то польза от их упертости. Не сомневаюсь, в Европе его уже нет. Сейчас там для него слишком опасно.
– А Анна? Она в Париже. Ее предупредили?
– Нет. Но за ней наблюдали.
Глинский был немногословен…
– Наблюдатели, – разозлился Сергей. – Девчонку-то эту как проморгали твои наблюдатели?
– Да откуда мы знали, где она? Только когда нам прислали фото, мы смогли ее опознать. Они жили там как Дмитрий и Ксения Буяновы. Скорее всего, она решила его оставить, и он ее убил. Эстет долбаный – в музее, прикинь?
– Вполне в его духе, – злобно проворчал Булгаков.
– После этого он бросил все – вещи, документы – и исчез. Да еще клошара дохлого французам подкинул.