В 17.00 начальник штаба 23-го механизированного корпуса 19-й армии сообщил командиру 220-й мотострелковой дивизии, что Витебск пал…
Около полудня из Витебска ушел последний эшелон.
10 июля
К полудню полыхал весь город. Несмотря на яркое солнце, высокое пламя над горевшим городом было видно издалека. Никто не тушил пожары.
В течение дня подразделение 220-й мотострелковой дивизии 19-й армии вместе с ополченцами дважды выбивали гитлеровцев из восточной части города.
В 3.00 ночи стрелковый полк 220-й дивизии переправился в центре города на западный берег реки и внезапным ударом разгромил штаб германского соединения, уничтожив шесть офицеров и одного генерала.
К исходу дня 20-я и 12-я танковые дивизии 3-й танковой группы Г. Гота заняли восточную часть Витебска.
В трехтомном военном дневнике бывший начальник Генерального штаба сухопутных войск немецко-фашистской армии генерал-полковник Ф. Гальдер писал:
«11 июля 1941 года, 20-й день войны
…б) командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточенно и фанатично;
в) танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали…»[16].
Все эти дни в городе полыхали пожары. Поток людей, несущих на себе домашний скарб, направился на Смоленск. Туда же двигались отступающие воинские части.
Беженцев со Смоленского шоссе стали сгонять потому, что они затрудняли отступление воинских частей, а толпа с разноцветными узлами на плечах могла привлечь внимание немецких самолетов.
На месте недавнего города торчали обгорелые кирпичные стены, печи, трубопроводы. Повсюду были разбросаны железные кровати. Среди этого пожарища кое-где виднелись редкие оазисы несгоревших зданий: каланча и дома вокруг нее, здания горсовета и горкома партии, собор.
Городские улицы стали непроходимыми: обвалившиеся стены зданий, телефонные столбы, спутанная проволока — все это мешало передвижению даже пеших людей.
Вернувшиеся жители размещались по подвалам, строили себе шалаши, жили и готовили пищу на открытом воздухе и зачастую сами добровольно «уплотнялись» до последнего предела.
Полина Моисеевна Фрумсон тогда жила на Песковатиках, северной деревянной окраине города. Когда начались пожары, этот район загорелся сразу. Кругом стоял плач, крики. Летали немецкие самолеты и разбрасывали листовки. В них говорилось, что немцы несут «новый порядок», что они культурные люди и их бояться не надо. Они принесут свободу всем, «кроме жидов и коммунистов», и таким образом спасут Россию.
Еврейские женщины, жившие на Песковатиках, прихватив с собой детей, побежали прятаться на кладбище. Там же оказалась Полина Фрумсон с братом и мамой. Народу на еврейском кладбище собралось много. Люди пытались спрятаться за могильными плитами, надгробными памятниками.
Сейчас трудно объяснить, почему люди пошли прятаться на кладбище. Может, сработал психологический фактор или возникла неосознанная надежда, что покойники заступятся за живых. В хасидских легендах и преданиях часто упоминается о чудодейственной силе могил цадиков (праведников), могил умерших родителей. А может, просто, когда нам очень плохо, мы вспоминаем, кто мы, и пытаемся найти в этом какое-то спасение.
На кладбище люди пробыли целую ночь. К утру вернулись на пепелища, оставшиеся от домов, и увидели немцев, которые шли со стороны Барвин-перевоза.
11 июля 1941 года после тяжелых оборонительных боев армейские части и батальоны народного ополчения, теснимые превосходящими силами противника, оставили Витебск.
Стихийное бегство населения продолжалось даже тогда, когда немцы уже были в Витебске. Семен Борисович Левин, студент медицинского института, ушел из города 11 июля: «Жена моя, Раиса Абрамовна Богдановская, работала преподавателем медицинского института. Они уехали из Витебска раньше. А мы, студенты, оставались до последнего. Все ждали распоряжений — что делать дальше? А никаких распоряжений не было. Про нас забыли. Мы зашли в райком партии, к секретарю. Думали, нас привлекут в партизанский отряд. Но секретарь даже говорить с нами не стал, только махнул рукой. Бомбили район вокзала, Марковщины. И мы, студенты (нас было десять человек), решили уходить пешком на Велиж.
По дороге мы заходили во все военкоматы, просились в армию. А нам отвечали: «Идите дальше». Мы успели проскочить к своим. Были молодые, здоровые. Шли быстро. Резали дорогу через леса, поля, речушки. А кто был с семьями, тот не успел уйти от немцев».
16
Гальдер Ф. Военный дневник, ежедневные записи…, Том 9. В двух книгах. Книга 1 // М.: 1971. — С. 86, 106, 114.