2 февраля 1942 года Большую Ржавку освободила Красная Армия. Образовались знаменитые «Суражские ворота». Фруза с Хаей ушли на Большую Землю. Причем, Фруза взяла с собой и 17-летнюю Машу, дочь арестованного немцами деревенского старосты. Добрались до Вольска. Девочки учились в ФЗУ. Фруза подрабатывала. После окончания училища Хаю направили на работу в город Саратов. Там она вышла замуж, туда же переехала и Фруза.
Она жила вместе с Хаей (Анной) Гиндеровой (Качановой) до самой смерти. Умерла Фруза в Саратове в январе 1980 года.
Софье Яковлевне Сарак удалось бежать из гетто накануне его ликвидации. Она предполагала добраться до деревни Орехово, где жила ее знакомая, попросить у нее кое-какие продукты и отнести обратно в гетто умирающим от голода родственникам.
Когда она возвращалась, увидела свою бывшую соседку Клавдию Осиповну Белоусову. Как оказалось, Клавдия Осиповна специально ждала ее, чтобы предупредить — в гетто идти нельзя.
Почти девять месяцев Белоусова, Старовойтова, Ильины прятали С. Я. Сарак, делились с ней куском хлеба. Потом Старовойтова и дочка Клавдии Осиповны Белоусовой Шура прошли с Софьей Яковлевной тридцать шесть километров через леса и болота, чтобы вывести ее за линию фронта.
Розу Брускину прятали в Витебске от фашистов ее одноклассники Тамара Ломоносенко и Василий Солодкин. Совсем недавно они ходили в одну школу, стоявшую на высоком берегу Западной Двины. Гуляли, мечтали, сдавали выпускные экзамены. Ни в одном сне не могло им присниться, что буквально через несколько месяцев жизнь примет у них еще один самый трудный экзамен — на человечность, на порядочность. И они выдержат его с честью. Сначала Розу Брускину прятали в деревне Толкуны, потом в Витебске. А когда стало совсем опасно, достали документы на имя Лидии Голубевой, и с ними девушка ушла на восток.
Друзья-одноклассники прятали и Михаила Берлина, красноармейца, попавшего под Витебском в окружение. Они выхлопотали ему «русские» документы на фамилию Кольцов. Для этого нужно было подтверждение двух свидетелей. Ими стали Владимир Козловский и Владимир Морозов. Казалось бы, чудом уцелевший человек должен был переждать время, отсидеться. Но Миша Берлин рвался в бой. Он уходит в Яновичи и пытается там организовать партизанский отряд. По местечку пошел гулять слух «о недобитом еврее, который, вместо того, чтобы схорониться как мышь, поднимает людей на борьбу». Об этом узнали фашисты. Мишу арестовали и расстреляли.
Война для 13-летней Гали Быковской началась 9 июля 1941 года. В тот день, услышав незнакомые звуки, девочка выбежала во двор и, выглянув через приоткрытую калитку, замерла от неожиданности: мимо нее по родному проспекту Бебеля двигалась немецкая колонна мотоциклистов.
— Мама! Мама! Немцы пришли! Я их только что видела! — взволнованно сказала Галя, едва войдя в дом.
— Слышу, — как-то безучастно ответила мама.
Роза Мордуховна понимала: это пришло другое, страшное время.
Во второй половине дня немцы стали обстреливать левобережный район Витебска. Оттуда открыли ответный огонь. Снаряды и пули летели над крышами домов. Рухнуло стоявшее рядом с домом Быковских кирпичное здание фабрики-кухни.
«Стрельба не прекращалась, — вспоминает Галина Николаевна. — Оставаться в доме было страшно. Мы быстренько собрались и пошли на Юрьеву горку: там еще в начале войны были вырыты окопы. Во время налетов немецкой авиации многие убегали туда прятаться. Когда мы пришли, там уже было полно народу. Стало темнеть, но люди не уходили, мы тоже остались на ночь. Под утро стрельба утихла, все начали расходиться. Пошли домой и мы с мамой. Приходим, а на месте нашего дома одни обгоревшие бревна. Пришли и Измайловичи, с которыми мы жили в одном доме. У нас была общая кухня. Наши родители и мы, дети (у Измайловичей их было пятеро), жили дружно. Иван Фадеевич и Ольга Михайловна были людьми добрейшей души».
Деться Измайловичам и Быковским — было некуда, и они решили перебраться в деревню Хотиничи. Это километрах в десяти от Витебска, около станции Княжица. Говорили, что раньше там была трудколония, в начале войны ее закрыли, и осталось несколько бесхозных бараков. Когда началась эвакуация, некоторые семьи с проспекта Бебеля — Рустиковы, Ивановы — переехали в Хотиничи. Ходили слухи, что там есть еще свободные комнаты.