– Ну, если они уведут меня в лагерь, я сумею их перебить в одиночку без особых хлопот!
Я пожал плечами с наигранной беспечностью.
– Так что встретимся в лагере после того, как дело будет сделано!
Я хлопнул ладонью по земле и улыбнулся.
Я, собственно, думал пошутить, рассчитывая, что как минимум Мартен посмеется над моим легкомысленным бахвальством. Однако я недоучел глубины винтийских суеверий. Ответом мне было лишь тревожное молчание.
После этого разговор сошел на нет. Мы вытянули жребий, кто за кем дежурит, потушили костер и один за другим уснули.
Глава 79
Следы
После завтрака Мартен принялся учить нас с Темпи искать следы разбойников.
Лоскут порванной рубахи, свисающий с ветки, или отпечаток ноги в грязи может углядеть всякий, но в жизни такого никогда не бывает. Такое встречается в пьесах, для развития сюжета, но скажите, часто ли вам доводится так сильно порвать одежду, чтобы ее клок остался висеть на суку?
Да никогда. Люди, за которыми мы охотились, были умны и опытны, и нам не приходилось рассчитывать, что они станут совершать настолько очевидные ошибки. Это означало, что Мартен был единственным из нас, кто имел представление, что именно мы ищем.
– Любые обломанные прутики, – говорил он. – Ищите прежде всего там, где густой подлесок со спутанными ветвями, на уровне пояса или колена.
Он жестами продемонстрировал, как человек продирается через кусты, отпихивая ветки ногами и раздвигая их руками.
– Саму сломанную ветку разглядеть непросто. Смотрите на листья.
Он указал на ближайший куст.
– Что вы видите?
Темпи указал на нижнюю ветку. Сегодня на нем была простая домотканая рубаха, и без своей красной одежды наемника он выглядел еще менее внушительно.
Я посмотрел туда, куда указывал Темпи, и увидел, что ветка надломлена, но не сломана до конца.
– Так здесь кто-то проходил? – спросил я.
Мартен вскинул свой лук повыше на плечо.
– Это я. Я сломал ее вчера вечером.
Он посмотрел на нас.
– Видите, как даже те листья, что не висят под неправильным углом, начинают увядать?
Я кивнул.
– Это значит, что тут кто-то проходил не далее чем вчера. Если прошло два или три дня, листья побуреют и засохнут. А если ты видишь и то и другое поблизости друг от друга…
Он взглянул на меня.
– Это значит, что тут кто-то проходил несколько раз, с промежутком в несколько дней.
Он кивнул.
– Поскольку я отправляюсь на разведку и буду высматривать разбойников, именно вам придется рыть носом землю. Когда найдете что-то похожее, позовите меня.
– Позовите?
Темпи сложил руки рупором, поднес их ко рту и повертел головой в разных направлениях. Потом развел руками, указывая на деревья, и приложил руку к уху, делая вид, будто прислушивается.
Мартен нахмурился.
– Да, ты прав… Нельзя же просто кричать!
Он растерянно почесал в затылке.
– Черт, этого мы не продумали!
Я улыбнулся в ответ.
– Я все продумал! – сказал я и достал грубую деревянную свистульку, которую вырезал вчера вечером. Она играла всего две ноты, но нам больше и не требовалось. Я приложил ее к губам и сыграл: «Тю-тю-ди-и! Тю-тю-ди-и!»
Мартен ухмыльнулся.
– Козодой, да? Просто как живой.
Я кивнул.
– Я старался.
Он кашлянул.
– Видишь ли, к несчастью, козодоя зовут еще «полуночником».
Он скроил извиняющуюся гримасу.
– Полуночником, понимаешь? Любой опытный охотник или следопыт сразу насторожится, если ты будешь свистеть в нее каждый раз, как захочешь меня позвать.
Я посмотрел на свистульку.
– Обожженные руки! – выругался я. – Об этом-то я и не подумал!
– Да нет, идея-то хорошая, – сказал он. – Просто нужен голос дневной птицы. Может быть, золотушки.
Он насвистел две ноты.
– Это будет несложно.
– Ладно, вечером вырежу новую, – сказал я и поднял с земли прутик. Переломил его пополам и протянул половинку Мартену: – А сегодня будем подавать сигнал вот этим.
Он недоверчиво посмотрел на веточку.
– А чем она нам поможет?
– Когда нам понадобится узнать твое мнение насчет того, что мы нашли, я сделаю вот так.
Я сосредоточился, пробормотал связывание и повернул свою половинку веточки.
Мартен отпрыгнул на пару футов в высоту и на пять в сторону и выронил веточку. Надо отдать ему должное: он не завопил.
– Десять кругов ада! Это что еще такое? – прошипел он, разминая руку.
Его реакция напугала меня, у меня у самого сердце отчаянно колотилось.
– Извини, Мартен. Это просто симпатия.
Он насупил брови, и я сменил тактику.