Сочинение сохранило любопытное этнографическое свидетельство. Малик Шах-Хусайн, рассказывая о приезде правителя Систана из Персидского Ирака, написал: «Ночью никого из родственников я не узнал. Их внешний облик изменился. Длинные бороды и усы были коротко подстрижены, длинные каба едва доходили до колен» (с. 376).
Материалы «Ихйа ал-мулук» имеют и более широкий научный интерес — они содержат сведения по истории Ирана, Афганистана, Средней Азии и Закавказья.
В частности, в сочинении подробно изложены события и факты, связанные с господством узбекских ханов в Хорасане, в том числе в Герате и в Систане, а также со сложными узбеко-систанскими и, шире, узбеко-сефевидскими отношениями в конце XVI — начале XVII в. Перед нами еще один источник, рассказывающий об осаде Герата ‘Абдаллах-ханом II в 995—996/1587—1588 гг., о Мервском и Балхском походах шаха ‘Аббаса I соответственно в 1600 и 1602 гг., причем автор «Ихйа ал-мулук» участвовал в обоих походах и повествует о них как очевидец.
Рассказ о двух походах шаха ‘Аббаса I в Грузию в 1613-14 и в 1616 гг., в которых Малик Шах-Хусайн лично сопровождал шаха и принимал самое активное участие в описываемых им событиях, несмотря на тенденциозность, может служить надежным материалом для изучения истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII в.[110]
«Ихйа ал-мулук» наряду с «Та’рих-и ‘аламара-йи ‘Аббаси» подробно повествует о походе шаха ‘Аббаса I на Кандахар в 1031/ 1622 г.[111]. Автор также был участником этого похода, потому его сведения являются для нас ценными. ‘Аббас I понимал экономическое и стратегическое значение Кандахара и готовился к походу тщательно. Уже осенью 1030/1621 г. в Хорасан были направлены войска вместе с шахскими мастерскими во главе с Заман-беком назиром и верховными эмирами Персидского Ирака. Подробно автор останавливается на пребывании шахской армии в Фарахе, владении его и его сына, Мухаммада-Му’мина, пожалованном им шахом на правах тиула. Эпизод этот не получил должного освещения в хронике Искандара Мунши и потому особенно интересен нам. Шахская армия прибыла в Фарах после зимовки в Нишапуре. «От многочисленности войска, — пишет Малик Шах-Хусайн, — располагавшегося по обе стороны р. Фарах-руд, местность напоминала площадь в день Страшного суда». Огромная шахская армия стояла в Фарахе до прибытия шахской свиты 22 дня, и еще неделю в парке близ крепости находилась прибывшая в Фарах свита шаха. Калантары и вакили верховного малика Систана заранее получили тысячу туманов для закупок зерна в Систане на содержание этой огромной армии. Еще большее количество зерна было приобретено для пребывания столпов государства в Фарахе за счет освобождения от платежа податей, на что была выдана шахская грамота; из них 200 харваров были предоставлены нашим автором вместе с подарками[112]. 25 апреля (или, согласно «Хайр ал-байан», л. 39б, 27 апреля) 1622 г. шахская армия двинулась к Кандахару. В «Ихйа ал-мулук» день за днем описано продвижение шахской армии к Кандахару, борьба и взятие крепости. При этом вполне естественно, что в рассказе нашего автора отражена просефевидская, точнее, прошахаббасовская позиция. Автор пишет о непрерывно предпринимавшихся атаках кызылбашским войском, о подкопах, которые велись со всех сторон крепости, в результате чего рухнули все башни на крепостной стене, и осажденным ничего не оставалось, как сдаться. Однако находившийся в то время в Персии Пьетро делла Валле написал в своей книге, что захват Кандахара был нетрудным делом, поскольку крепость охранялась относительно небольшим гарнизоном. Правитель Кандахара ‘Абд ал-‘Азиз-хан вскоре понял тщетность своих усилий удержать крепость против огромной персидской армии[113]. Шах же рассматривал захват Кандахара как свою выдающуюся победу. Он разослал по всей Персии циркулярные письма, в которых прославлялась доблестная шахская армия. Эти письма были громко оглашены под музыкальный аккомпанемент во всех крупных городах Персии. Заполучив Кандахар в свое владение, шах ‘Аббас I сделал дипломатический жест. Чтобы сохранить свои дружеские отношения с императором Индии Джихангиром, он попытался изобразить предпринятую им акцию как вынужденную, «поскольку правитель Кандахара выказал упрямство и мятежный дух»[114].
110
Сведениям «Ихйа ал-мулук» о Грузии посвящены специальная статья и книга Г. Берадзе и Л. Смирновой (см. Библиографию).
111
Н.Н. Туманович на основе материалов «Та’рих-и ‘аламара» Искандера Мунши опубликовала о Кандахарском походе шаха ‘Аббаса I статью (см. Библиографию).