Казак-бек халадж ради испытания нас говорил [с нами] в том самом месте, где содержались в заточении малики, ласково и приветливо: «Тех, у кого есть желание ехать в Кал’а-йи Фатх, я возьму с собой, когда поеду [туда] сам».
В тот день, когда он произнес эти слова, его брат был ранен из ружья, и ему пришла в голову [мысль] о мести. Ради осуществления задуманного он подъехал к рядам систанского войска и закричал: «Было бы хорошо, если Малик Шах-Хусайн вышел из своего войска на [поединок с нами]!»
[Сей] раб собрался было ехать, но Малик Махмуди и верховный малик грубо одернули меня: «Нельзя доверять словам этого [человека], он прославился в войске мирзы своей воинственностью, доблестью и отвагой!»
После этих слов настойчивость [сего] раба возросла. Я поскакал на середину площади. Хотя на мне не было кольчуги, с саблей [в руках], стрелами и луком я встал напротив того богатыря, он же сам и его конь были спрятаны под металлической [броней]. Еще трое кызылбашей-копьеносцев находились [с ним в высохшем] канале. Казак-бек выехал несколько вперед них. Малик Мухаммад погнал коня следом за [сим] рабом. Из оружия у меня была лишь сабля. Тут Амир Хайдар «Тугой лук» взялся поддержать меня.
Те двое конников стояли сзади непосредственно [за мной]. Соратники Казак-бека тоже стояли позади него. Казак-бек начал укорять [меня]: «Я остаюсь при тех самых словах, что сказал [ранее]. Подъезжайте! Дадим друг другу клятву и вместе поедем к [великому] малику». — «Я уже подъехал вплотную к рядам вашего войска, — ответил я. — Если у вас есть желание, подъезжайте ближе, не то я передумаю! Возражений [моих] не будет! Будьте счастливы!»
Трое всадников-копьеносцев снялись с места. Малик Мухаммад и Амир Хайдар тоже немного проехали вперед. Казак-бек стал осыпать [нас] бранью. Амир Хайдар вставил стрелу в лук и с дальнего расстояния пустил ее в его сторону. Казак-бек повернул назад. Одновременно с Амиром Хайдаром несколько /310/ стрел выпустил я. Одна стрела угодила в коня его сопровождающего, и тот [пешим] вернулся в свое войско. [Сей] раб вместе со [своими] спутниками приехал к великому малику. В тот день малик, приложив много стараний, двигался из стороны в сторону. Атаковал в разных направлениях, дабы [отыскать] путь между рядами конных и пеших воинов. Систанское войско столько выпустило стрел [из луков], столько [произвело выстрелов] из ружей, что было ранено почти пятьсот коней и всадников [противника]. Войско мирзы направилось из местечка Пир Махмуд-и Мукри{460} в Сахра-йи Гиргишт. Систанское войско преследовало их. Там в степи произошло великие сражение. Пешие и конные воины Систана были повсюду, [стояли] по берегам речек и каналов. С восточной стороны поля брани двигался со своими воинами мирза. Из Фараха в сражении участвовали Малик ‘Абдаллах сын Малика Байазида и Мирза Тимур и все войско афшарского племени тимурлу. Из систанцев его боевыми товарищами были Амир Хаджи Мухаммад и Амир Мухаммад-Касим и двести конников. В тот последний день люди мирзы сосредоточились на краю пустыни. Систанское войско отрезало им [путь] к воде. Мирза чуть было не попал в плен. [Однако] систанцы пошли на попятную: «Никаких действий больше предпринимать не станем. Как бы мирза не погиб в этих краях! Мирза ведь является двоюродным братом шаха, защитника веры ‘Аббас-шаха».